Ум первобытного человека
Шрифт:
И все же ни то, что нам сейчас кажется клише, ни то, что выглядит, опять-таки с нашей точки зрения, как прописная истина, не умаляет ценности книги, особенно с поправкой на год ее первой публикации: напомню, что первое ее издание на английском языке вышло 112 лет тому назад. Книга эта была не только и, может быть, даже не столько ориентирована на коллег-антропологов (среди которых, кстати, было множество последователей эволюционистских подходов), сколько на самый широкий круг читателей. А именно там и таились все те предрассудки, связанные с цивилизацией, расой, языком, культурой, способностями и прочим, что мы так хорошо знаем даже по сегодняшней ситуации, несмотря на многие десятилетия попыток воспитания людей, толерантных ко всем проявлениям «других». Неслучайно ведь после, казалось бы, финальной главы под названием «Резюме» Боас включает в книгу еще одну, посвященную рассмотрению расовых проблем в США. Так что книга по стилю и смыслу вполне
В наш сборник включены еще две статьи Боаса, вышедшие в 1933 и 1935 годах в ведущем (и единственном на то время) отечественном этнографическом журнале «Советская этнография». Первая из них – «Задачи антропологического исследования» – является переводом председательской речи Франца Боаса на годичном съезде Американской ассоциации для содействия науке, проходившем в Атлантик Сити в декабре 1932 года. Этот текст является своего рода квинтэссенцией взглядов ученого на то, как, какими методами и что именно должна изучать антропология; текст, который можно рассматривать как плод его размышлений и результат его опыта длиною в целую жизнь. Как уже упоминалось, на рубеже 1920–1930-х годов идеология СССР стала заметно меняться, и это хорошо видно на примере редакционного предисловия к этому тексту и комментариев, которыми снабдил эту статью В. Г. Богораз, переводивший ее. Комментарии на сей счет заняли бы слишком много места, да и нет особого смысла в них, поскольку уже есть исследования на эту тему [17] . Интересующийся читатель без труда найдет их, но даже без дополнительной литературы, уверен, прочтение этих обрамляющих комментариев легко погрузит его в начало тридцатых. Завершает сборник статья Франца Боаса «Колдовство у индейцев квакиутль», перевод которой с рукописи был сделан, скорее всего, все тем же В. Г. Богоразом. Здесь позволю себе лишь один комментарий. Очень похоже на то, что этот текст был выбран для публикации намеренно, чтобы отчетливее показать «тупик эмпиризма» и самого Боаса и, соответственно, всей американской антропологии. Наивная попытка, если учесть, что эта статья есть не более, чем выдержки из полевых дневников, по сути – «сырые», как говорят этнологи и антропологи, полевые материалы. Если уж на то пошло, то надо было переводить и издавать весь пятисотстраничный том фольклора квакиутль [18] .
17
См.: Кан С. «Мой друг в тупике эмпиризма и скепсиса»: Владимир Богораз, Франц Боас и политический контекст советской этнологии в конце 1920 – начале 1930-х гг. // Антропологический форум. 2007. № 7. С. 191–230; От классиков к марксизму: совещание этнографов Москвы и Ленинграда (5–11 апреля 1929 г.) / Под ред. Д. В. Арзютова, С. С. Алымова, Д. Дж. Андерсона. СПб.: МАЭ РАН, 2014 (Серия «Кунсткамера – Архив». Т. VII).
18
Boas F. Kwakiutl Tales // Columbia University Contributions to Anthropology. № 2. New York, 1910.
Представляя этот сборник, очень надеюсь, что переизданием ранних переводов трудов великого Боаса серия «Методы антропологии» не ограничится. В ней обязательно должны появиться и том с аналитическими некрологами (журнал “American Anthropologist” 1943 года), и такие книги Боаса как “Primitive Art” (1927), “Anthropology and Modern Life” (1928), “Race, Language and Culture” (1940), и обязательно хотя бы некоторые из его фундаментальных этнографических, лингвистических и фольклорных работ.
Дмитрий Функ
Москва, 26–29 мая 2023 г.
Ум первобытного человека
Вступительное слово
Я занимался проблемой, рассматриваемой на нижеследующих страницах, в течение многих лет и в разное время трактовал ее в небольших статьях. Некоторые из этих статей, в пересмотренном виде и с добавлениями, вошли в эту книгу. Я использовал также часть введения в мое «Руководство к изучению американских индейских языков» (Бюллетень 40, издание Бюро американской этнологии) и некоторые из результатов, формулированных в моем докладе об «Изменениях в телесной форме потомков иммигрантов» (Т. 39 «Отчетов комиссии, изучающей вопрос об иммиграции», Вашингтон).
Франц Боас
1926 г.
Глава 1
Расовые
Гордясь своими удивительными успехами, цивилизованный человек смотрит свысока на низших членов человеческого рода. Он покорил силы природы и заставил их служить себе. Он превратил дремучие леса в плодородные поля. Горные недра отдают ему свои сокровища. Свирепые животные, препятствующие его прогрессу, истребляются, между тем как он заботится о размножении других, полезных ему животных. Волны океана переносят его из одной страны в другую, а высокие горные цепи не являются для него преградой. Его гений создал из косной материи мощные машины, ждущие прикосновения его руки, чтобы служить его разнообразным потребностям.
Он смотрит с высокомерным сожалением на тех членов человеческого рода, которым не удалось подчинить себе природу, для которых океан, река или горы являются непреодолимыми преградами, которые стараются пополнять свое скудное существование продуктами пустыни, с трепетом прислушиваются к реву диких зверей, уничтожающих продукты их трудов, и стараются добыть необходимое для жизни с помощью немногих простых орудий.
Таков контраст, представляющийся наблюдателю. И неудивительно, что цивилизованный человек считает себя существом высшего порядка по сравнению с первобытным и утверждает, что белая раса представляет более высокий тип, чем все другие.
Прежде чем согласиться с этим выводом, накладывающим клеймо вечного подчинения на целые человеческие расы, мы хотим остановиться и подвергнуть критическому анализу основу наших мнений о способностях различных народов и рас. Наивное предположение о превосходстве европейских наций и их потомков, очевидно, основано на их удивительных успехах. Из того, что их цивилизация выше, мы делаем вывод, что и их способность к цивилизации выше, а из предположения, что способность к цивилизации зависит от совершенства телесного и духовного аппарата, выводится заключение, что белая раса представляет высший тип совершенства. В этом заключении, получаемом путем сравнения социального положения цивилизованного и первобытного человека, молчаливо допускается, что достигнутые первым успехи зависят исключительно, или по крайней мере главным образом, от его способностей.
Из утверждения, что способности европейских наций выше, непосредственно вытекает второй вывод – о значении различия между типами европейской расы и рас других континентов или даже между различными европейскими типами. Бессознательный ход нашей мысли приблизительно таков: способности европейца оказываются высшими, а следовательно, высшим оказывается и его физический и умственный тип, и всякое отклонение от типа белой расы непременно представляет характерную черту низшего типа.
Тот факт, что при равенстве прочих условий раса обыкновенно характеризуется как стоящая на тем более низком уровне, чем глубже ее отличие от белой расы, доказывает, что вышеупомянутое недоказанное предположение лежит в основе наших суждений о расах. Последствием этого предположения явились и долго тянувшиеся споры о том, встречаются ли у первобытного человека такие анатомические особенности, которые характеризовали бы его как существо низшего порядка в зоологическом ряду, и подчеркивание того, что такие черты встречаются у первобытного человека и отсутствуют у европейской расы.
Тема и характер этих споров доказывают, что в умах исследователей укоренился взгляд, согласно которому мы должны заранее предполагать, что в белой расе мы находим высший тип человека.
Этой точки зрения часто придерживаются и в суждениях, в основе которых лежат социальные различия. Допускают, что так как умственное развитие белой расы является высшим, то ей же свойственны и высшие способности. Поэтому предполагают, что белой расе свойственна наиболее утонченная умственная организация. Первоначальные психические причины не столь очевидны, как отличительные анатомические признаки, а потому при суждении об умственном состоянии какого-либо народа часто руководятся различием между его и нашим собственным социальным состоянием. Суждение о народе бывает тем строже, чем значительнее разница между интеллектуальными, эмоциональными и моральными процессами, свойственными, с одной стороны, нашей цивилизации, а с другой – данному народу. Лишь тогда, когда Тацит открывает добродетели, которые в прошлом были свойственны его собственному народу, у чужеземных племен, он ставит их в образец своим согражданам, у которых мечтатель, придерживавшийся идей давно пережитой эпохи, вероятно, вызывал улыбку сожаления.
Для ясного понимания отношений между расой и цивилизацией необходимо подвергнуть тщательному анализу эти недоказанные предположения. Мы должны выяснить, насколько мы в праве предполагать, что, во-первых, успехи той или иной нации обусловлены, главным образом, ее исключительными способностями, и что, во-вторых, европейский тип, или, формулируя это понятие наиболее резко, северноевропейский тип, – представляет высшую стадию развития человечества. Полезно выяснить эти пункты, прежде чем приступить к исследованию подробностей.