Умеем ли мы любить друг друга?

По благословению

Митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского ВЛАДИМИРА

Современная, официальная психология делает ошибку,

резко разграничивая наше душевное «я» от обособленной внешности – «не я».

Эта ошибка происходит от того, что свои наблюдения психология строит над душой человека, находящейся в состоянии резко выраженной греховности.

Действительно, грубый эгоизм и себялюбие заставляют человека отделять себя от окружающей среды и противопоставлять себя всем окружающим. Но уже душа нормальной матери не является обособленным духовным организмом и в какой-то мере соединена с душами детей. И каждый обычный семейный человек не есть уже только «я», но в значительной степени «я и моя семья». Как говорит блаженный Августин: «Душа уподобляется тому, кого (или что) она любит». Эта связь всего сильнее проявляется у христиан, живущих верою, в сердце которых живет Бог и многие из ближних.

Наконец, для близких к совершенству учеников Христовых наблюдается значительное смягчение сознания обособленности своего «я»: «я» простирается к Богу и к ближним.

По словам схиархимандрита Софрония: «Любовь усвояет жизнь любимого. Любящий Бога включается в жизнь Божества: любящий брата включает в свое ипостасное бытие жизнь брата; любящий весь мир духом объем лет весь мир».

Подобное глубочайшее единение нашего «я» с Богом и близкими производит наличие в душе Христовой любви, в которой достигается полнота самоотречения.

Присутствие Христовой любви в человеке и познается по способности его жить не собою, ценить не свою личность и свои интересы, утверждать внимание не на себе, но на тех, кого он любит. Между любимыми душами стирается разделяющая их грань индивидуальности в силу сильнейшего взаимного обмена господствующих идей и стремлений.

Душа человека (или ангела), поглощенная любовью, сознает себя уже не одинокой самодавлеющей личностью. Она как бы сливается с любимыми и живет, действует вместе с ними. Так Господь Иисус Христос объединял себя с Богом Отцом: «Я и Отец – одно» (Ин. 10, 30), «Отец во Мне и Я в Нем» (Ин, 10, 38),

Там, где любовь, там нет разделения воли, потому что любовь заставляет взаимно подчинять свою волю. Поэтому Господь всегда исполнял волю Отца, как и Отец исполнял все просьбы Сына.

Только постигая в какой-то мере сущность любви, можно приблизиться к постижениям антиномии – христианского догмата о Троичности Единого Бога. Святая Троица «неслиянна», потому что у каждой ипостаси есть свое Лицо, есть Своя индивидуальность; но Она же и «нераздельна» по непостижимой силе, взаимной любви, связывающей Ипостаси. Также и святые в любви простираются к Богу и Господу Иисусу Христу, и как они всегда творили Его волю, так и Господь исполняет их прошения. Вот почему и у ап. Павла уже как бы стиралась своя воля и своя личность, и он говорит: «Уже не я живу, но живет во мне Христос».

«Кто стяжал любовь Христову, тот облекается в Самого Бога», – говорит и прп. Исаак Сириянин.

Единение своей воли с волей Божией можно заметить и в других великих святых. Так, прп. Варсонофий Великий в наставлениях своим ученикам часто указывает на подобное единение его воли с волей

Божией: «Да будет мир тебе от меня, точнее же сказать – от Бога» (Отв, 28). «Напиши слова мои, точнее же сказать – слова Божии» (Отв. 31). «Через меня, малейшего, говорит тебе Бог» (Отв. 226) и т. д.

Таинственное и теснейшее сближение очищенной души христианской с Господом в таких словах изображается прп. Макарием Великим: «Господь собственный образ неизреченного света Божества Своего положил в теле ее (т. е. души христианской). Он служит ей во граде тела, и она служит ему во граде небесном.

Душа соделалась наследницею Его в небесах, и Он принял ее в наследие на земле. Ибо Господь делается наследием души и душа наследием Господа. Душа, с которой покрывало тьмы снято силою Духа Святого, и когда умные очи ее просвещены небесным светом, и когда она совершенно избавлена от страстей бесчестия и соделалась чистою по благодати – тогда она всецело на небесах служит Господу духом, и всецело служит Ему телом, и столь расширяется мыслию, что бывает повсюду и где хочет; и когда хочет, служит Христу».

Итак, если у нас возрастает любовь ко Христу, то возрастает единение с Ним, возрастает подчинение нашей воли Его воле, а также взаимно возрастает и исполнение Им прошений христианина. «Кто возлюбил, – говорит св. Григорий Богослов, – тот будет возлюблен, а кто возлюблен, в том обитает Бог. А в ком Бог, тому невозможно не сподобиться света; первое же преимущество света: познавать самый свет. Так любовь доставляет ведение».

Путь единения и слияния души с Богом и ближними наглядно представлен св. аввой Дорофеем в его знаменитой геометрической схеме. Она представляет центр с концентрически описанными вокруг него окружностями, состоящими из точек. Центр – это Бог, а точки на окружности – люди. Как можно душой сближаться с людьми? Только идя к центру – к Богу. Тогда окружности становятся все теснее, и все точки на них сливаются друг с другом.

Итак, сердце человека будет тогда сердцем истинного христианина, когда, обладаемое Христовой любовью, оно вместит в себя Бога и ближних. Для этого оно должно быть «расширено».

К этому призывал коринфских христиан апостол Павел, упрекая их, что в их сердцах «тесно», т. е. нет в них Христовой любви (2 Кор. 6, 11–12).

Лишь при подобном расширении сердца христианина оно поистине вмещает в себя своих близких и в полной мере способно и сострадать им. Об этом так пишет архиеп. Гурий (Степанов): «Любовь переводит содержание страждущей души в сердце сострадающей. Совершается великое таинство восприятия другой души.

Душа эта воспринимается со всей ее немощью, и ее страдания становятся страданием души состраждущей».

Господь сказал: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душою твоею, и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мф. 22, 37–39). И кроме того: «Любите врагов ваших» (Мф. 5, 44).