Умереть, чтобы жить
Шрифт:
В перерыве, когда решили перемешать команды, Дмитрий подошел к Нике и украдкой поцеловал в щеку:
— Мне очень нравятся твои приятели. Оказывается, мы с Саней пару раз встречались на стадионе в молодости, представляешь?
— Ну, вот видишь! А ты, оказывается, способный ученик, — поддела Ника, поправляя воротник его футболки-поло, — у меня с первого раза совсем ничего не получалось, а ты молодец.
— У меня просто глазомер хороший, — улыбнулся Рощин.
Играли, пока не начало ощутимо темнеть, и маленький красный кошонет начал плохо различаться на земле. Тогда Федор предложил расходиться,
— Дим, ты не мог бы в магазин зайти, купить пятилитровку воды? Мне нужно чуть задержаться, примерно на час. Срочная производственная необходимость.
Дмитрий удивился, но возражать не стал:
— Хорошо. А тебя потом проводят?
— Да, нам с Федей по пути, он недалеко от нас живет, — сказала она и удивилась — «от нас», а не «от меня».
Рощин тоже заметил эту оговорку и улыбнулся, притянул Нику к себе и прошептал на ухо:
— Долго не задерживайся. Сегодня ужин я готовлю.
«Вот и складывается семейная жизнь, — думала Ника, шагая между Филоновым и Тихоновым в сторону японского ресторана, — и дома меня будут ждать с ужином — надо же».
— Слушай, Ника, а мне понравился твой парень, — сказал Тихонов, чуть толкнув ее в бок по-свойски.
— Ну, еще бы — фанат «Торпедо»! — хмыкнула Стахова. — Он тебе после этой фразы понравился бы, будь даже серийным убийцей.
— Но он-то, надеюсь, не такой, да?
— С ума сошел? Он травматолог, в травмпункте работает, куда ты меня после травмы возил, помнишь?
— А-а-а, так вот откуда дровишки! А я-то думал — чего ты там застряла так долго. А ты мужика охмуряла! — Тихонов расхохотался, но совершенно не пошло и не обидно, и Ника шутливо ткнула его в бок кулаком:
— Но-но! Я его не охмуряла, он сам.
— Да, хороший парень, серьезный, — бросил молчавший до сих пор Филонов, — такие редкость сейчас.
Они спустились по крутой лестнице вниз и оказались в просторном зале, обставленном красными кожаными диванчиками и массивными столами. Посетителей не было, официантки скучали у барной стойки и при виде вошедшей троицы мгновенно оживились.
— Не особенно популярное местечко, я смотрю, — прокомментировал Тихонов, садясь на диван и придвигая большую папку меню.
— Я потому сюда и предложил идти, что здесь посетителей мало, — заметил Федор. — Зато тут чай прекрасный.
— А я б поел, — признался Тихонов.
— Так поешь, мы же не против, — отозвалась Ника, выбирая, с какой добавкой хочет чай.
— Ну, меня-то дома с ужином не ждут, — ехидно заметил Саныч, пальцем показывая официантке, какие блюда выбрал.
— Не завидуй, это плохое чувство.
Пока официантка несла чайники с чаем, Ника вынула из рюкзака планшет и открыла черновик статьи, положив его перед Федором:
— Давай по старшинству, что ли.
— А я пересяду, вдвоем почитаем, — сказал он и передвинулся ближе к Тихонову.
Оба погрузились в чтение, а Ника, достав телефон, отправила сообщение Ирине с вопросом о самочувствии Максима. Переписка не затянулась — Ирина сообщила, что они на прогулке, что приехал Гавриленко-старший и что все передают Нике привет. Она улыбнулась, представив, как сын за руку с дедом
— Слушай, Вероника, — оторвал ее от воспоминаний голос Филонова, — а ты вообще понимаешь, что делаешь?
— В каком смысле? — не поняла она.
— А в таком. Если мы напечатаем эту статью, то довольно скоро кто-то из нас останется без работы, а кто-то, возможно, и без головы, — накрыв экран планшета ладонью, негромко проговорил Тихонов.
Глава 29
Опасения главного редактора
Против разумных доводов нет оружия.
Ника переводила изумленный взгляд с одного на другого и не могла понять, что именно так насторожило их в черновике.
— Объясните нормально, — попросила она, — я действительно не понимаю. Я дала только факты, которые — я уверена — уже известны Бальзанову. Я же через нанятого им частного детектива информацию получила и через его же собственную жену!
— То есть это жена и детектив тебе наболтали вот это? — ткнув пальцем в монитор, спросил Тихонов. — То, что Луцкую в гробу было не узнать, и, скорее всего, это не она, а подставной труп? Что парень, роман с которым ей приписали, на самом деле ее сын, который благополучно отбыл в Америку? А домработница пропала, потому что ей заплатили за молчание и за то, что она не обнаруживала никакого трупа? И где, по-твоему, находится живая и здоровая госпожа Луцкая?
— Там же, где вскоре будет ее муж, — спокойно сказала Ника.
— А что — Луцкий куда-то уехал? — вступил в разговор Федор.
— А ты не знаешь? Даже я, не будучи в редакции, уже слышала о том, что Бальзанов его ищет и не может найти нигде, — метнув в Тихонова уничтожающий взгляд, прошипела Ника. — Не факт, что уже уехал, но что готовится — я могу руку дать на отсечение.
— Хорошо, пусть так. Но это же не доказывает, что Наталья жива.
— То есть вас обоих не смущает, что при таких вот данных труп якобы Луцкой был кремирован?
Тихонов и Филонов переглянулись. Филонов, как догадалась Ника, вообще не был в курсе этих событий, но как мог упустить эту деталь Саныч, с которым она поделилась своими подозрениями сразу же?
— А ведь в этом есть мысль, — проговорил Федор, — труп кремирован — никто не сможет доказать, что это была Наталья или не Наталья. Умно придумано. Умно — но цель какая? Для чего такая сложная процедура?
— Мне нужно каким-то образом получить доступ к документации «Нортона», — тихо сказала Ника, — и тогда, возможно, я смогу доказать, что Луцкий вывел какую-то часть средств компании за рубеж. Я просто не вижу других мотивов. Он прекрасно знает, что Бальзанов просто так его не отпустит, делиться не захочет, а ему зачем-то очень нужно уйти. И он таким вот образом вывел из игры жену — подстраховался. Помните про бриллианты? Я думаю, что она их каким-то образом переправила — или реализовала здесь, а уже деньги проще перевести в любой банк Европы или Америки. Тот же Эдик мог…