Умереть, чтобы жить
Шрифт:
Возбужденная открытием, Ника вскочила и нервно заходила по кухне туда-сюда, стараясь успокоиться. Можно, конечно, позвонить Павлу прямо сейчас, но лучше все-таки сделать это на свежую голову, обдуманно и с готовыми вопросами — так будет легче разговаривать и не упустить ни единой мелочи. Она вернулась за стол и принялась записывать то, что необходимо узнать у Павла — пункт за пунктом. Страничка блокнота покрывалась мелкими буковками и строчками, и у Ники стало заметно легче на душе — все-таки хоть немного, но ближе к разгадке. Закончив с вопросами, она решила отвлечься и вспомнила, что Дмитрий просил натереть
— Отлично. Сменим вид деятельности, так будет легче вернуться к моим загадкам. — Ника отложила блокнот и карандаш, нашла в шкафу терку и большую миску, придвинула кастрюлю с начищенной картошкой и начала натирать ее.
Драников Ника не дождалась. Когда вернулся Дмитрий, она уже крепко спала прямо поверх покрывала, свернувшись клубочком и положив руки под щеку. Рощин присел на край кровати и натянул свободный край покрывала на спину Ники — она даже не пошелохнулась.
— Устала, — с улыбкой прошептал он и на цыпочках ушел в кухню.
Закурив сигарету и включив чайник, он уселся на балконе и задумался. Можно было поехать домой, но Рощин совершенно не хотел этого. Ему вдруг показалось очень важным остаться здесь, в этой крошечной квартирке, рядом со спящей женщиной. После ухода жены у него, конечно, бывали мимолетные интрижки и недолгие романы, но все это почему-то не шло в сравнение с тем, что он чувствовал сейчас по отношению к Нике. Даже наличие у нее сына его не смущало — Дмитрий искренне считал, что сможет полюбить мальчика, если полюбил его мать. Ему и раньше были странны разговоры о том, что мужчина «берет с ребенком». Как это? Ведь по сути это женщина и ребенок принимают его в свою маленькую семью, их двое — а он один, он пришел к ним, а не наоборот. Дмитрий очень хотел детей, но жена упорно делала карьеру и не хотела размениваться на декрет, роды и последующее воспитание отпрыска, считая, что успеет сделать это позже. А позже — не получилось, они просто разошлись в разные стороны, поняв, что их цели никогда не совпадали, а устремления были разными. И вот теперь Рощину представилась возможность получить все сразу — любимую женщину, с которой ему хорошо, свободно и интересно, и сына, о котором он всегда мечтал. А что не родной — так это же как воспитать. «Нужно непременно поговорить об этом с Никой, — думал Дмитрий, докуривая сигарету. — Я хочу познакомиться с ее сыном. Возможно, нам для этого нужно будет поехать в Прагу, но это же мелочь, съездим».
От принятого решения ему стало как-то легче — как будто он понял для себя что-то очень важное. Выложив коробку с купленным планшетом так, чтобы, проснувшись, Ника сразу ее увидела, Дмитрий аккуратно разделся и лег в постель, стараясь не разбудить Стахову.
Глава 27
Обаятельный мужчина средних лет
Ни один мужчина не может обойтись без какой-либо игрушки.
Просыпаться, когда за окном пасмурно, почему-то всегда не хочется. Именно так думала Ника, когда открывала глаза и видела хмурое утро. Бросив взгляд на часы, она обнаружила, что уже почти десять и вставать придется, иначе не успеть сделать все, что запланировала. Постель рядом была аккуратно заправлена одеялом — значит,
— Надо же, как меня вырубило, ничего не услышала — ни как пришел, ни как ушел, — пробормотала Ника, садясь в постели. — А это что? — Ее взгляд упал на коробку, лежавшую возле кровати.
Записка, положенная сверху, гласила: «Это тебе. Работай, пожалуйста, только на нем и не оставляй без присмотра. Д.»
Распаковав коробку, она обнаружила планшет и смутилась — вещь не дешевая, а Дмитрий все-таки не олигарх. Но забота и беспокойство его были приятны, и Ника с благодарностью погладила новую игрушку, словно это была, допустим, щека Рощина. Конечно, придется освоиться сначала, но зато можно не опасаться, что кто-то залезет — если не бросать где попало.
Наскоро позавтракав, Ника позвонила в редакцию Тихонову, чтобы узнать последние новости.
— Завтра в петанк играем, — сообщил Саныч, и Ника вспомнила, что сегодня уже пятница, — ты приходи, поболтаем.
— Да, конечно. Только можно я с собой приведу… друга? — запнувшись, спросила она, и Тихонов хохотнул:
— Это так теперь называется? Я твоего друга видел, хороший мужик, фактурный. Приводи, конечно, должны же мы посмотреть, с кем ты свободное время проводишь.
— Да ну тебя! — чуть обиделась Ника. — Что я — маленькая? Не могу с мужчиной встречаться?
— Можешь-можешь, и даже должна. Говорю же — приводи, познакомимся. Кстати, Людмила Бальзанова в больнице, — вдруг сказал Саныч.
— Все-таки в больнице? — огорченно протянула Ника. — Я надеялась, что все обойдется, — и она рассказала Тихонову о своей встрече с Людмилой и о том, что случилось после.
— Да, дела, — неопределенно сказал Тихонов, — и сам тоже сегодня приезжал — лица нет.
— Ну, переживает, наверное, вдруг там что-то серьезное?
— К нему мужик какой-то приходил, они из офиса вдвоем вышли, я курил как раз на лавочке, видел. Странный такой мужик, неприятный.
У Ники шевельнулось подозрение, что это мог быть Павел и что информацией с Бальзановым он поделился только сегодня. «Опоздала я», — с досадой подумала она, не совсем понимая, почему ее это так беспокоит.
— Они вместе уехали?
— Нет. Бальзанов в свою машину сел, а этот товарищ к метро пошел. Кстати, говорят, что пропал Луцкий, — вдруг сказал Тихонов.
— В смысле — пропал?
— В прямом. Никто ему дозвониться не может.
— Слушай, ну, у мужика такое горе…
— Я не пойму, с чего быть такому горю, если они вместе-то не жили? Ну, ладно — отношения хорошие остались, то-се… Но ни за что не поверю, что человек будет так убиваться по женщине, с которой разошелся год назад.
— Ты просто циничный, — Ника взяла пакет с соком и налила в стакан, — потому и не веришь. А люди-то разные.
— Ну, возможно. Только Федя сказал — Бальзанов рвет и мечет, ему Луцкий зачем-то срочно нужен, а его нет нигде. Даже домой ездили к нему — никто не открыл.
— Может, уехал куда-то?
— Может, и уехал… Ты вот что скажи — со статьей-то как у тебя? Продвигается?
— Пока нет, — со вздохом призналась Ника, — никак не могу понять, с какой стороны подступиться. Если честно, я вообще не понимаю, зачем Бальзанов мне эту статью заказал. И Луцкий еще исчез… а мне бы тоже с ним пообщаться.