Умереть для всех
Шрифт:
«Видела бы меня мама-, думала Надя-, она бы посмеялась, а может быть, и всплакнула».
Наконец, Степан вернулся, он был весел и доволен.
– Кушать будешь? – недовольно спросила Надя.
– Нет, меня накормили.
– А что, ваш офис работает до девяти часов?
– Надя, не начинай играть роль сварливой жены.
– А накормил тебя кто, секретарша?
Степан перевёл всё
Больше всего Надю раздражало, что он и не пытался к ней приставать, он вел себя очень спокойно, равнодушно. Это стало даже задевать её, он не был похож на Диму, он не добивался её, а просто ждал или не ждал?
Она не могла понять его поведение. Мужчина, который так долго добивался её, оставшись с ней наедине,не искал близости. Так прошло три дня. Наконец, на четвёртый день Степан нашёл время для того, чтобы показать ей город.
Наде очень понравился Пятигорск. Он был каким – то добрым и родным, извилистые улочки со старыми постройками сменялись новостройками, зелёные аллейки, уютные кафешки, всё было родным. У неё было ощущение, что она уже бывала, а скорее жила когда – то в прошлой жизни.
Они поднялись в гору и пошли по излюбленному месту туристов мимо источников с минеральной водой к гроту Дианы. Было ощущение, что дух девятнадцатого века не покидал эти места.
Казалось, там время замерло. Они поднялись к символу Пятигорска – Горному орлу, потом на самую вершину горы. Пятигорск был весь как на ладони.
– Это Горячеводск, – показал рукой Степан.
– Посёлок?
– Да, посёлок, но он тоже часть Пятигорска, это единое целое, туда через реку по мосту даже трамваи ходят.
– Я не поняла, что это за порода у нас под ногами.
– Застывшая лава.
– Правда?
– Правда, правда.
Наконец, на самой вершине он обнял её и прижал к своей груди. Степан сделал это с такой нежностью и любовью, что все сомненья Нади испарились за считанные минуты.
– Ты сегодня станешь моей,– прошептал он ей на ухо .
– Да, – не задумываясь, проговорила, Надя.
Степан был одним из тех мужчин, которые безошибочно знают, как можно завоевать любую женщину. Он был настоящим завоевателем.
Ему хватило трёх дней, а кому – то не хватит и трёх лет.
Мужчины любят завоёвывать, добиваться…
– Но, похоже, женщины любят не совсем это. По крайней мере, брать этим их тяжелей. Любая крепость при осаде будет держать оборону. А если просто постучать в её ворота и подождать, вам откроют.
В этот вечер Надя поняла значение русской поговорки –« С милым рай и в шалаше».
За пару дней из избалованной, взбалмошной девчонки он сделал послушную лань. Теперь не он искал её внимания, а она ловила его волны, и в каждом движении пыталась понять его желания и мысли.
Первый месяц пролетел очень быстро.
В конце марта приехали родные Степана. Они были довольно милыми людьми, но со своими особенностями. Пётр Семёнович, вечно молчаливый и сердитый, и мать – безумно худая женщина, помешенная на здоровом образе жизни.
Пётр Семёнович безбожно курил и все вечера проводил за чтением книг. Он читал всё подряд, начиная с классики и заканчивая дешёвыми бульварными романами. Мать Степана – тётя Люба, всегда мечтала стать балериной, но всю жизнь провела в библиотеке. Она вечно сидела на каких – то диетах, но при этом прекрасно готовила и пекла, ублажая сына и мужа.
Надя смотрела на них со стороны и не могла понять, как собираются эти вроде бы образованные люди, привыкшие к городским условиям, жить в этой глуши без условий.
После расспросов Надя поняла, что они оба из деревни и всю жизнь мечтали провести свою старость в деревне, любовь к классике, особенно к рассказам о красотах русской природы, только подстёгивала их желание ещё больше. Кроме того, оказалось, такие условия для них не новы, Пётр Семёнович практически всю жизнь прожил в лесу. Да и тётя Люба привыкла. Лето она проводила в лесу с мужем, а весь остальной период в городе с сыном.
Надю всё это совсем не радовало.
Но на тот момент больше всего ей хотелось быть рядом со Степаном, те слова, которые он нашёптывал ей на ушко, стоили дорогого.
Надя совсем не скучала по родному дому, несмотря на то, что она оказалась в столь тяжёлых условиях, она чувствовала себя счастливым человеком. Единственное, чего ей хотелось, это любить и быть любимой.
Через месяц её начало тошнить, хотя это было не удивительно, ведь он прошёл столь бурно.
Однажды вечером Степан попросил Надю обратиться к её родителям с просьбой о финансовой помощи.
– Надя, твои родители- состоятельные люди, ты у них единственная дочь, попроси помочь.
– Мне стыдно. Я не привыкла просить, они сами всегда знали, что мне нужно.
– Ну а теперь они не знают. Твой отец всю жизнь был директором универмага, конечно, ему и спрашивать не надо было, что тебе нужно. У тебя всегда было всё самое лучшее: лучшая одежда, лучшее питание, сейчас лучший институт. Ты уже два месяца не посещала занятия, о тебе никто и не спрашивает, позвонила- и сессия закрыта. А мне всю жизнь всё даётся с трудом.
Мать с нищенской зарплатой в шестьдесят рублей, и отёц- простой инженер в НИИ за сто двадцать. Сестра вечно с немыслимыми запросами, хорошо, хоть сейчас замужем. Прожила тридцать лет, не выучилась, в жизни не работала даже месяца. Бедный её муж, ещё и двоих детей ему нарожала подряд.
Эти слова Степана очень напрягли Надю, она не знала, как он теперь отнесётся к её внеплановой беременности, похоже, это совсем не входило в его планы.
– Почему ты молчишь? Что ты совсем меня не слушаешь? О чём ты думаешь? Ты попросишь или мне придётся брать кредиты, закладывать квартиру, ты понимаешь, так мы никогда не вернёмся в город?– было похоже, что Степан разозлился.