Умереть и встать
Шрифт:
— Ох, милорд, я и запамятовал, ёсть ли оно вообще… Поди, не усмотрел. Сердешно прошу простить, наказать можете тоже, да только…
— Значит, про запасное колесо ты забыл, а про кинжал на поясе помнил до последнего.
Будто молнией пораженный, кучер отшатнулся назад, поскользнулся на грязной жиже под ногами и плюхнулся пятой точкой в дорожное месиво.
Тяжелый раскат грома оглушил окрестности, а яркая вспышка осветила потемневшее от гнева лицо ведьмака.
— Кто послал? — интонация Азусы изменилась до неузнаваемости.
— Дык… энто… свои же… Она ж нам столько горестей принесла, вы б знали, милорд, как руки чешутся удавить змею энту подколодную. Право слово, так и чешутся, так и чешутся…
— Что же она вам сделала?
— Дык энто… она ж… она ж…
— Что? Что?! Что она сделала?!
Вены на шее ведьмака раздулись, ноздри затрепетали. Впервые гнев овладел им настолько, что дышать было трудно. Едва сдерживаясь от того, чтобы не всадить кинжал в пошарпанных ножнах мужику в живот, парень всё-таки терпеливо ждал. Ждал, чтобы услышать вменяемый ответ, расставивший бы все точки.
— Не помню, милорд! — отчаянно взвыл слуга. — Всё как в тумане! Как в тумане, милорд!
Крупные дождевые капли забарабанили по его бледному лицу, а очередная яркая вспышка осветила искаженное слепой яростью лицо Азусы.
— А знаешь, почему не помнишь? — хищно ухмыльнулся некромант, наблюдая за жалкими потугами кучера найти объяснение необъяснимому. — Потому что Анна-Мария Понтилат никому ничего не сделала. Ей и самой внушили, что она — чудовище во плоти. Это проклятье… это проклятье — просто глупая насмешка. Чистая, невинная, прекрасная во всем душа вынуждена страдать от чьих-то заблуждений. Как же нелепо…
— Азуса… — тихий голосок графини едва не потонул в новом громовом раскате, но парень услышал. Услышал и резко обернулся.
Замшевые бордовые туфельки утопали в грязи, вода струилась по длинным черным волосам и белоснежным прядям. Дорожное платье облепило стройный стан девушки, а в руках ее… колесо?
— Энн-Мэй, возвращайся в экипаж! — прикрикнул на нее некромант, вновь обретя дар речи, но графиня помотала головой. Брызги с поблескивающих влажных волос полетели в разные стороны.
— Не вернусь, пока ты не прекратишь выставлять меня перед слугами в таком свете! — неожиданно заявила она, перекрикивая разыгравшуюся бурю. — Твои слова — ложь! Я такая, какая есть! И другой быть не хочу!
Продолжая кричать, она приблизилась к раздробленному колесу, опустилась в грязь и принялась отшвыривать деревянные щепки. Изящные пальцы обволокла густая земля вперемешку с песком, а некромант даже не решал сдвинуться с места, завороженный этой странной картиной.
— Пусть ненавидят, пусть боятся, пусть затевают козни за моей спиной, но я не допущу, чтобы мною помыкали! Чтобы мною пользовались, как… как…
— Госпожа, оставьте. Прошу
— Поди прочь, собака! Ничего без меня сделать не могут! На эшафот пойдешь, на эшафот! На эшафот!!!
— Энн-Мэй…
Опустившись перед доведенной до ручки графиней на коленки, всё еще отшвыривающую щепу от поломанного колеса, Азуса обхватил девушку обеими руками и крепко сжал.
— Я не такая, как ты говоришь! Не такая!..
— Конечно.
— И все твои слова — ложь!
— Разумеется.
— До единого!
— До самого последнего, Энн-Мэй. Только, Создателя ради… оставь в покое это колесо.
Глава 12. Господин Понтилат
Неудивительно, что кучер оборачивался назад чуть ли не каждую минуту, изворачиваясь и заглядывая в окошко. Что там поделывает господин ведьмак? Не собирается ли вершить правосудие прямо сейчас? Или же… вот сейчас? А может быть… сейчас?
Однако Азуса, приобняв подрагивающую от холода графиню, думал совершенно о других вещах. Например, о том, что на короне под левой лопаткой девушки воссиял еще один камень. О причине его появления некромант мог лишь догадываться. Колесо Анна-Мария побежала менять скорее из гордости, нежели из добрых побуждений, но ее мысли… В ее мысли парень проникнуть не мог. Очередной переломный момент в цикле проклятья прошел мимо него.
Тем временем буря уже начала утихать. Даже луна выглянула из-за туч, а лошади застучали копытами по каменной мостовой. Совсем скоро, и впереди покажется поместье Понтилатов.
О Валентини Понтилате — нынешнем управляющем здешних земель — Азуса знал немного. Лишь то, что человек этот отличается исключительным умом, редко выбирается в люди, но пользуется огромным уважением среди местных крестьян. Ни единого раза ведьмак не встречал его в стенах дворца. Мужчина предпочитал общение в письменной форме.
— Я прожил на землях Понтилатов много лет, но Валентини никогда не видел, — нарушил тишину Эмильен, словно прочитав мысли брюнета. Тот поднял на него глаза и выжидательно уставился, напрашиваясь на дополнительную информацию. — На объезд владений он всегда отправляет кого-нибудь из свиты.
— Значит, сегодня тебе крупно повезет, — пожал Азуса плечами, а Эмильен в ответ робко кивнул. Перевел взгляд на сопящую подле одноклассника графиню и, заметно покраснев, отвернулся.
— Не ревнуй, — не смог не поддеть его некромант. — И в мыслях не было посягать на святое.
— А как же брачный договор?
— Я уже говорил, что он был составлен еще до провозглашения Дориана наследником. Должно быть, томился в каком-нибудь темном ящике до лучших времен. Подписанные документы, знаешь ли, дороже денег, власти, а иногда и жизни.