Умеющая искать

Русакова Татьяна

– Сожалею, - твёрдо сказал он. – Один из вас может остаться с мешком, остальных фрам Котьер ждёт в своём кабинете. Если это так важно для разговора, вы можете взять с собой…ммм…образец.

Наверное, мы бы ещё долго препирались, но сестра Морея сказала:

– Идите, Николь. Я посижу здесь и прослежу за мешком. Фрам Ламин прав, возьмите образец, - и она сняла с шеи мешочек, вытащив из него одну монетку.

Я взяла её, и монета засияла нежным розоватым светом.

Фрам Ламин, уже готовый отвести нас в кабинет начальства, замер на месте.

–

Простите…что это? – запинаясь, спросил мужчина. Он смотрел на эльту напряжённо, неотрывно, и я видела, как глаза фрама Ламина медленно расширяются по мере того, как он осознавал, что именно видит. – Эльта?! – поражённо прошептал он.

– Вы не ошиблись, - сухо сказал фрам Йом. – И теперь, должно быть, поняли, что дело чрезвычайной важности. Я представляю здесь интересы фра Николь, и прошу побыстрее провести её к фраму Котьеру.

– Да-да…конечно!

На мужчину было жалко смотреть. Кажется, от пережитого потрясения у него даже ноги слегка заплетались, а лицо то краснело, то бледнело. Как бы с лестницы не упал.

Я с опаской поглядывала на фрама Ламина, но, к счастью, до кабинета управляющего мы добрались без приключений. Здесь служащий замешкался, видимо, не в силах решить, войти ему и предупредить начальство, или же пустить всё на самотёк. Победил профессионализм: опасаясь спугнуть клиента лишним ожиданием, он раскрыл передо мной дверь, но, пропустив нас с фрамом, сам зашёл следом и быстро прошёл к столу, за которым сидел мужчина средних лет в безупречном деловом костюме.

Фрам Котьер несколько удивился, когда служащий, склонившись к его уху, что-то быстро зашептал. Но, по мере того, как управляющий разбирал слова, лицо мужчины менялось и совсем вытянулось, когда фрам Ламин произнёс последнее слово.

– Что? – изумлённо спросил фрам Котьер и вскочил, едва не перевернув стул.

– Обладатель – фра Николь, - расслышала я.

– Но…это невозможно! – мужчина быстро прошёл к нам, не отрывая взгляда от моего лица. – Простите, может быть, я неправильно понял? Фрам Ламин сказал, что вы принесли…эльту?

– Это правда, фрам Котьер. – И мы настаиваем, чтобы и вы, и фрам Ламин дали магическую клятву о неразглашении. В противном случае мы обратимся в другой банк.

– Нет! Никаких других банков! – воскликнул управляющий, но тут же добавил. – Однако, я хотел бы взглянуть, не ошибся ли Ламин.

– Конечно, - ответила я, достав заготовку для монеты.

– Этого не может быть! – поражённо произнёс фрам Котьер. – Она божественна! Вы позволите? – несмело спросил он, протягивая руку к эльте.

– Конечно, - разрешила я, протягивая ему монету.

Рука управляющего дрожала, когда он осторожно принял эльту на ладонь. Фрам Ламин тоже подошёл поближе, любуясь.

– Но как же? – всё ещё не веря, произнёс управляющий. – Где вам повезло найти её? Это не монета, скорее, заготовка. Старинный клад? Боюсь спрашивать, но может быть, есть ещё одна?

Ламин покраснел и снова шагнул к начальству. Клянусь, я никогда ещё не видела глаз такого размера, когда фрам Котьер, спотыкаясь, произнёс:

–

Ме…шок? Целый… мешок?!

– Да, - сказала я со спокойствием, которого не ощущала. – Я хотела бы доверить вашему банку хранение крупной партии эльты. До тех пор, пока не будут решены все юридические вопросы и не выйдет официальное заявление правительства о введении эльты в оборот, она будет храниться у вас как ценный вклад. И в связи в этим мы бы хотели обсудить с вами некоторые вопросы безопасности.

– Позвольте мне, фра Николь, - попросил фрам Йом.

Я кивнула и дальше только слушала, стараясь не упустить ни малейшего нюанса переговоров. И чем дольше слушала, тем яснее понимала, как мне повезло с юристом. Он предусмотрел всё.

Достигнув договорённости по основным вопросам и получив заверения в неуязвимости магической защиты экстра-класса, мы отправились пересчитывать и взвешивать эльту.

Я приуныла, подумав, как долго мы будем возиться с нашим мешком, но оказывается, что в банке Экитау были все необходимые приспособления и точнейшие весы, правда, не электронные, а магические.

Сначала монеты из мешка осторожно высыпали на длинную движущуюся ленту, чем-то напомнившую мне ленту транспортёра у кассы, или те, на которые ставишь чемоданы в аэропорту. Только здесь ограниченная бортиками лента была уже, и располагалась на уровне стола. Проехав по ней, монетки сваливались в большой прозрачный ящик, разделённый на вертикальные ячейки-отверстия, но упасть не успевали, потому что их буквально растаскивало по этим ячейкам, с тихим звоном собирая из беспорядочной груды монет аккуратные стопочки.

Мы все засмотрелись, так красиво и необычно это было.

– Ровно пять тысяч монет по двенадцать граммов, - торжественно объявил фрам Котьер. – Итого шестьдесят килограммов.

– Скажите, - спросила я. – Если эльта – эталон, значит, вы можете назвать мне примерную стоимость этих монет в пересчёте на золотые граи?

Управляющий банком возвёл глаза вверх и зашевелил губами. Эх, нет тут калькулятора! Но фрам Котьер справился удивительно быстро.

– Исходя из соотношения между золотом и эльтой, можно сказать, что цена одного килограмма эльты девяносто пять тысяч семьсот золотых граев. Соответственно, шестьдесят килограммов эльты эквивалентны пяти миллионам семистам сорока двум тысячам золотых.

Сестра Морея тихо ахнула. Для меня миллионы не были столь уж большой суммой, может быть потому, что я прекрасно знала, сколько стоят квартиры. Правда, раньше я имела дело с рублями, а теперь мне, похоже, ещё предстояло осознать реальный размер моего внезапного богатства.

В хранилище меня торжественно провожал сам управляющий. Эльту везли в том самом ящике, в который собирали монеты после транспортёра, правда, как только с подсчётами было покончено, ящик быстро помутнел, теряя прозрачность и скрыл содержимое от любопытных взглядов. Восемь пломб, наложенных на одинаковом расстоянии, были усилены магией, в хранилище сверху разместили ещё один, теперь уже прозрачный магический защитный купол.