Умирающее общество и Анархія

Анархія есть отрицаніе власти. Власть же мотивирует свое существованіе необходимостью защищать различныя общественныя учрежденія – семью, религію, собственность и проч. – и создает с этою цлью цлый ряд орудій, обезпечивающих ея дятельность и санкцію; главныя из этих орудій – закон, судебныя учрежденія, войско, законодательная и исполнительная власть. Вот почему, вынужденная давать отвт на все, идея анархизма должна была бороться со всми общественными предразсудками, должна была бороться со всми данными человческой науки, с цлью показать, что связанныя с нею понятія вполн соотвтствуют как физіологической и психологической природ человка, так и изученію естественных законов, между тм как современная общественная организація, наоборот, противна всякой логик, всякому здравому смыслу, результатом чего и является непрочность наших обществ, которыя постоянно подвергаются революціонным взрывам,

вызываемым накопившимся гнвом тx, кого давит произвол существующих учрежденій. Когда анархисты борятся с властью, им приходится, таким образом, критиковать вс т учрежденія, защитником которых эта власть является и необходимость которых она старается доказать для оправданія своего собственнаго существованія.

Поэтому область анархических идей расширяется. Исходя первоначально из простого политическаго отрицанія, анархизм должен был затм подвергнуть критик вс экономическіе и общественные предразсудки и выработать такую формулу, которая, отрицая частную собственность, лежащую в основ современнаго экономическаго порядка, выражала бы в то же время извстныя стремленія по отношенію к будущему. И вот рядом с «анархизмом» естественно стал «коммунизм».

Ниже мы увидим, что существуют утонченные резонеры, которые доказывают, что раз анархизм означает полное и всестороннее развитіе личности, он не может имть ничего общаго с коммунизмом. Мы же, напротив, имем в виду показать, что личность может развиться именно только в обществ, а это послднее может существовать только при условіи свободнаго развитія первой; одно, таким образом, дополняет другое.

Вот это-то разнообразіе разсматриваемых и разршаемых вопросов и содйствовало быстрому развитію анархических идей, которыя были вначал достояніем лишь небольшой группы никому неизвстных людей, лишенных всяких средств пропаганды, а теперь проникают с большим или меньшим успхом и в науку, и в искусство, и в литературу.

Ненависть к власти, требованія соціальнаго характера существовали издавна: они зарождаются с того момента, когда человк начинает чувствовать, что его угнетают. Но через сколько ступеней, через сколько различных систем должна была пройти эта идея прежде чм вылиться в ея настоящую форму?

Первый намек на нее мы находим у Раблэ, в его описаніи Телемскаго Аббатства, но здсь она еще совершенно неясна и он считает ее неприложимой ко всему обществу в его цлом: доступ в его аббатство разршается только привиллегированному меньшинству, при котором состоит цлый штат прислуги.

В 93 году уже говорят об «анархистах». Жак Ру и так называемые «неистовые» поняли, по нашему мннію, лучше других смысл революціи и больше всего сдлали для того, чтобы обратить ее на пользу народа. Потому то буржуазные историки и оставили их в тни; их исторія еще не написана, скрытые в архивах и библіотеках документы еще ждут человка, у котораго хватило бы времени и энергіи на то, чтобы вынести их на свт божій и объяснить многое из того, что до сих пор остается нам непонятным в этом трагическом період исторіи. Мы не можем поэтому сдлать никакой оцнки их программы.

Чтоб найти анархизм как оппозицію власти и государству и как начинающую складываться теорію, нужно дойти до Прудона. Но анархизм здсь не больше как теоретическій враг государства: на практик, в своих планах общественной организаціи, Прудон оставляет под различными названіями вс т части административной машины, которыя составляют самую сущность правительства. До самаго конца Имперіи анархизм существует во Франціи лишь в вид смутнаго мютюэллизма, который в первые годы посл Коммуны вырождается в движеніе производительных и потребительных товариществ – движеніе вполн ошибочное, пошедшее по совершенно ложному пути.

Но еще гораздо раньше этого безсильнаго движенія, от новаго дерева народился другой отпрыск. Интернаціонал создал в Швейцаріи «Юрскую Федерацію», в которой Бакунин проповдовал идею Прудона – анархію враждебную власти, – но притом развив, расширив ее и слив ее с соціальными требованіями. С этого-то времени и начинается настоящее развитіе современнаго анархическаго движенія. Конечно, многіе предразсудки еще жили в умах, в высказываемых идеях еще было много нелогичнаго. В организаціи, принятой тогдашними пропагандистами, еще сохранялось много зародышей власти, много переживаній государственных идей, но как бы то ни было первый шаг был сдлан: идея стала затм рости, очищаться и все боле и боле ясно опредляться. И когда не больше как каких-нибудь 20 лт тому назад, анархизм впервые заявил о себ во Франціи на одном из конгрессов, то несмотря на то, что новая идея была высказана лишь ничтожным меньшинством и что против нея были не только защитники существующаго порядка, но и т псевдо-революціонеры, которые видят в народных требованіях только средство придти ко власти – несмотря на все это в ней оказалось достаточно способности к развитію, чтобы утвердиться (хотя у ея сторонников не было никаких средств пропаганды, кром собственной энергіи), достаточно силы, чтобы заставить защитников существующаго капиталистическаго строя бороться и преслдовать ее, а людей добросовстных – ее обсуждать.

Это лучшее доказательство ея жизнеспособности и силы.

Таким образом, несмотря на крестовый поход, предпринятый против нея всми тми, кого можно считать представителями различных фракцій общественнаго мннія, несмотря на клевету, на осужденія, на тюрьму, анархическая идея проложила себ дорогу. Основываются группы; во Франціи, Бельгіи, Италіи, Испаніи, Португаліи, Голландіи, Англіи, Норвегіи, Америк, Австраліи и Россіи создаются органы для пропаганды на всевозможных языках – славянских, нмецком, еврейском, армянском – и во всевозможных мстностях. Но, что еще важне, от небольшой группы недовольных анархическія идеи проникают во вс классы общества, повсюду, гд только работает человческій ум. Искусство, наука, литература проникаются новыми идеями и служат их носителями.

В начал, эти идеи были не больше, как мало сознательными формулами, неясными требованіями – часто скоре простыми проявленіями протеста, чм дйствительными убжденіями. Теперь же анархическія идеи не только ясно формулируются, но люди, которые их распространяют, вполн сознают, что распространяют именно анархизм, и не страшатся назвать его собственным его именем.

Итак, уже не одни анархисты находят теперь, что существующій порядок дурен весь цликом и что его нужно измнить. Жалобы на существующее и стремленіе к лучшему можно встртить даже у тх, кто считает себя защитником современнаго положенія вещей. Мало того: люди начинают чувствовать, что нельзя довольствоваться безплодными пожеланіями, что нужно работать для осуществленія своего идеала, начинают понимать и проповдовать пропаганду длом и примром. Иначе говоря, сравнивая то удовлетвореніе, которое доставляет человку сознаніе, что он поступает согласно своим убжденіям, и т непріятности, которыя ему может доставить нарушеніе существующих законов, люди стараются по возможности согласовать свою жизнь с своими взглядами – насколько темперамент данной личности может сопротивляться преслдованіям общественнаго возмездія. Эта быстрота развитія анархических идей зависит от того, что, хотя с самаго начала они противорчат многим принятым идеям и установившимся предразсудкам и пугают тх, кто слышит о них в первый раз, он в сущности отвчают на ряд затаенных чувств и смутных запросов и дают человчеству в конкретной форм тот идеал благосостоянія и свободы, о котором оно прежде едва осмливалось мечтать. Эти идеи казались страшными с перваго взгляда, потому что проповдовали ненависть и презрніе к многим из тх учрежденій, которыя считались необходимыми для жизни общества, и доказывали, в противуположность принятым взглядам, что эти учрежденія вредны по самому своему существу, а не потому только, что они находятся в руках слабых или дурных личностей. Он говорили толп, что не нужно довольствоваться смной личностей, стоящих у власти, и частичными улучшеніями в учрежденіях, но нужно прежде всего разрушить то, что длает людей дурными и дает возможность меньшинству пользоваться всми силами общества для угнетенія большинства. Он показывали, что то, что до сих пор считалось причиной зла, от котораго страдает человчество, есть ничто иное как послдствіе зла гораздо боле глубокаго, что нужно, слдовательно, измнить самыя основы общественнаго устройства.

Но, как мы уже видли выше, в основаніи современнаго общества лежит частная собственность. Защита капитала – единственная цль существованія власти. Организація семьи, чиновничества, арміи, суда прямо вытекает из существованія частной собственности. Задача анархистов состояла, слдовательно, в том, чтобы доказать несправедливость захвата земли и продуктов труда прошлых поколній меньшинством тунеядцев и подорвать авторитет власти, показав ея вред для человческаго развитія, ея роль покровительницы привиллегированных классов и ничтожество тх принципов, на которые она опиралась для оправданія своих учрежденій.

То, что отталкивало от анархизма людей личных интриг и личнаго тщеславія, заставляло, наоборот, людей мыслящих изучать и обдумывать т идеи, которыя он приносил с собою. Дло в том, что в них нт мста ни личным соображеніям, ни мелкому самолюбію; он не могут служить средством для тх, кто видит в рабочих требованіях не больше как способ завоевать себ мсто в рядах эксплуататоров. Мотылькам политики нечего длать в рядах анархистов. Там нт, или почти нт, мста ни мелким личным интересам, ни ряду кандидатур, открывающих поле всевозможным надеждам и компромиссам. В партіях политиков или соціалистов-государственников какой-нибудь карьерист всегда может подготовить незамтным образом свое «обращеніе» так, что товарищи замчают его уже много времени спустя посл того как оно совершилось. У анархистов это невозможно: всякій, кто согласился бы занять какой-нибудь пост в современном обществ, посл того как он сам доказывал, что вс т, кто занимает эти мста могут держаться на них только при условіи быть вмст с тм защитниками существующаго порядка, будет тотчас же заклеймен названіем ренегата, потому что у него не может быть никаких оправданій для его «эволюціи». Вот почему то самое, что навлекло на идею анархизма ненависть интриганов, вызывало вмст с тм на размышленіе людей искренних; этим и объясняется ея быстрый успх.