Умиротворение
Шрифт:
— Да, это означает, что с дерьмом звезд я разбираюсь неделю-две, а не всю свою жизнь.
— Значит, ты просто устанавливаешь им сигнализацию?
— Нет, большинство установок я тоже перестал уже делать. Я проектирую нужную систему, договариваюсь с парнями, которым доверяю, чтобы они установили оборудование, и я прихожу, чтобы все соединить и настроить.
— Да? — повторила она, как будто это было странно.
— Да. Тебя это удивляет?
— Гм... наверное, нет.
Кэл перекатился на нее, перевернув ее на спину, положил голову на согнутую в локте руку и, глядя ей в
— Они вызывают меня, я осматриваю их дома, говорю, что необходимо, проектирую, передаю фирмам, которые занимаются установкой, обслуживанием и наблюдением. Подключение и электропроводка — это моя подпись, мои системы полны жизненного обеспечения, но моя проводка — не поддается воздействию со стороны и непроницаема. Никто не может сделать это, мои проекты всеобъемлющи, бесшовные, но моя проводка —это то, за что мне платят.
— Но ты был телохранителем?
— Я вырос из этого.
— О… — прошептала она, но он знал, что это еще не конец.
— Что? — Спросил Кэл, но она не ответила, поэтому его рука замерла у нее на ребрах, он слегка надавил, прежде чем повторил: — Что?
— Если ты только... э-э... занимаешься проектированием, как ты связался с Кензи?
И тут Кэл понял, что вопрос заключался именно в этом.
Он вздохнул, перекатился на спину, она перекатилась вместе с ним, также подперев голову на согнутом локте.
— Простите, что я спросила…
Кэл прервал ее:
— У Кензи были проблемы. Сталкер. Полное дерьмо. Парень был в полном дерьме. Он вломился к ней домой, пока ее не было, устроил там такое, что тебе лучше не знать. Она усилила систему безопасности в доме, но он проскользнул и через нее, снова устроил там дерьмо. Ее охрана вызвала меня, чтобы я изучил ее систему сигнализации, я внес некоторые изменения. Она была дома, когда я все осматривал. У меня имеется определенная репутация в кругах, она слышала об этом, поскольку поговорила со своими охранниками, она хотела, чтобы я был все время рядом, и я не винил ее за это. Этот парень был ненормальным. У нее есть три дома, я разработал новые системы для всех трех, пока они не поймали этого парня, я привозил ее к себе домой по ее просьбе, и она хорошо платила мне за это. Она заинтересовалась мной, пока я этим занимался. Остальное ты знаешь.
— Ты перестал возить ее к себе после того, как вы двое...
— Да.
— Значит, она... э-э... не была здесь, когда тебя так долго не было?
— Я не тусуюсь зимой в Индиане, соседка. У меня есть дом во Флориде. Я зависал там. Я приезжаю домой, чтобы проверить как дела время от времени. Кензи написала мне сообщение, что она прибудет ко мне домой, вот почему я приехал той ночью. Я приехал домой, чтобы разобраться с ней.
— О.
Она замолчала, и даже в темноте Кэл видел ее глаза рядом со своим плечом. Она обнаженная лежала рядом с ним после того, как он ее трахнул, они разговаривали, еще одна вещь, которую он никогда не делал с женщиной, и Вай не дотрагивалась до него.
И Кэл обнаружил, что ему это чертовски не нравится.
Он протянул руку и обхватил пальцами ее за предплечье, скользя вниз по ее руке, потом поднес ее руку к своей груди и прижал.
Когда
— Они поймали его? — тихо спросила она.
— Кого?
— Того парня, который преследовал Кензи.
— Да, через пару недель после того, как я ее бросил. Это было в новостях, соседка.
— Я, должно быть, пропустила, — прошептала она, затем спросила: — Ты много видел сталкеров со звездами?
— Да.
— Ты ловил их?
— Да.
— Значит, ты много об этом знаешь.
Он оставил ее руку у себя на груди и запустил пальцы ей в волосы ближе к шеи.
— Да, детка.
Ее тело снова расслабилось.
— И часто их ловят?
— Всегда.
— Всегда?!
— Да, — сказал он, не сообщив ей о том, что люди, одержимые сумасшедшей идеей преследования, иногда переходили черту, делая глупости, настоящее серьезное дерьмо и выставляя себя напоказ, но обычно своим дерьмом так пугали человека, которого добивались.
— Откуда ты знаешь Дэниела Харта?
Кэл не колеблясь ответил:
— Он убил моего кузена в Чикаго.
Она резко дернулась от его слов и прошептала:
— Как?
— Как он убил моего кузена? Моя мать была итальянкой, она была из Чикаго, мой кузен попал в Семью, которая была соперником Харта. Произошла стычка за территорию. Винни был убит во время перестрелки.
— Кому досталась территория?
— Харту.
— Ох, — пробормотала она, и в этом слоге было много смысла.
— Мафия не любит отдавать свою территорию, — пояснил Кэл.
— Так что...
— Так что, Винни не забыт.
— Как давно это было?
— Около семи лет.
Она повторила свое «ох», оно все еще было полно смысла.
Он надавил ей на шею, ее локоть заскользил по простыни, он притянул ее голову к своему плечу. Ее рука двинулась вниз по его груди, затем к боку, накрыв его пресс.
— Сожалею о твоем кузене, — прошептала она ему в грудь.
Кэл не ответил.
— Вы были близки?
Кэл ответил, но его ответ был большим преуменьшением. Он практически вырос с Винни-младшим. Винни был для него братом.
— Да.
— Сожалею.
— Я казалось, ты устала.
— Так и есть.
— Тогда почему не спишь?
— Прости, — пробормотала она.
— Это был вопрос, соседка. У тебя что-то на уме?
Поколебавшись, она произнесла:
— Завтра пятница.
Она не стала продолжать, Кэл подтолкнул:
— И?
Он едва мог услышать, как она прошептала:
— Это значит, что потом наступит суббота.
Пальцы его руки, все еще лежащие у нее на шеи, напряглись.
— Цветов не будет.
— А если он приедет сам?
— Тогда Колт или я с этим разберемся.
Она прижалась лицом к его плечу и сжала его руку, не отпуская, и он понял почему, когда прошептала:
— Джо, он до безумия пугает моих девочек.
— Мы разберемся с этим, соседка.
Она продолжила, будто он ничего не говорил:
— Я бы справилась, если бы была одна, но он пугает моих девочек. — Она вдохнула, потом выдохнула, и ее тело расслабилось. — Мои дочки делают вид, что они крутые, но цветы их напугали.