Умница для авантюриста
Шрифт:
А я думала только об одном: он рядом. И мне не надо видеть, чтобы чувствовать. Каждое движение, взгляд, вздох. От этого обмирает сердце, словно падаешь в пропасть. От этого забываешь дышать. Не знаю, как я буду жить без него. Но как-то же живут люди, которые лишились самого дорогого?
Глава 30. Дорога к механическому замку
Гесс
Мы сходили на берег в полном молчании. Ступали осторожно, словно по битому стеклу голыми ногами шли. Только миссис Фредкин топала довольно, улыбалась и с энтузиазмом крутила
Она всё утро сверлила взглядом мой затылок. Не нужно быть провидцем, чтобы понять: бдительная дуэнья застукала Рени и теперь жаждет моей крови. Я был готов к её атаке. Совершенное, исключительное спокойствие и безмятежность в душе. Чистая страница, которую можно показывать с гордостью, не боясь, что обнаружат неумелые каракули, зачёркнутые слова, постыдные мысли. Я ждал её выпада. Более того: готов был сделать шаг первым, но предвкушение разговора с Гердой пересилило мою решимость.
Тишина — вот что настораживает. Никаких лишних звуков. Только шум природы, пение птиц, шелест волн за спиной.
— Ты говорил, остров обитаем? — слышу я голос Рени.
В груди теплеет. Я ощущаю её присутствие постоянно. Кожей. Обонянием. Сердцем. Упоительное чувство. Будь я драконом — у меня бы прорезались крылья. Она дарит мне полноту жизни и новые краски. Я бы хотел рассказать ей об этом. А может, и показать — как умею. Ради этого стоило попасть в другой мир и повзрослеть. Научиться тому, на что я, наверное, не был бы способен ещё долго. А может, не сумел бы без неё понять этого никогда.
— Да, — крутится рядом с ней галантный Орландо, — но поселение много дальше, вон там, за тем холмом. Его отсюда не видно. А нам в другую сторону.
Мы бредём по протоптанной тропке. Заметно, что ею пользуются нечасто. Редкие деревья полны сочной зелени, цветут, благоухая. Крупные цветки — белые, розовые, лимонные. Жаль, что я никогда не увижу их плодов.
Фолионто выныривает, как только дорога пошла круто вниз. Мы сразу понимаем: это он. Тот самый таинственный замок, цель нашего путешествия. На фоне синего безоблачного неба он выделяется тёмным пятном. Корявое, покрученное ревматизмом столетий чудовище.
Рени замирает на миг. Останавливается, вглядываясь вдаль. На её лице — смесь восторга и недоверия. Она словно не верит своим глазам.
— Скорее! — подхватывает девушка юбки и спешит вперёд. — Я хочу его видеть!
Щёки её раскраснелись, глаза сияют. Можно подумать, ей преподнесли самый желанный подарок в мире. В груди нехорошо сжимается. Но это не предчувствие опасности. Это раздражение. Недовольство. Нерациональное, отвратительное чувство. Шаракан побери, я ревную! К уродливому несуразному недоразумению, что скрипит где-то там, в отдалении. Я слышу его. В этих звуках есть какая-то определённая стройность. Я напрягаюсь, прислушиваясь, пытаюсь понять, что же настораживает меня. Расспрашивать не могу — не нужно другим знать о моих способностях больше, чем есть сейчас. Джако и так стал моей тенью — следит постоянно. Его тяжёлый взгляд словно приклеился ко мне.
Мы движемся под уклон, поэтому Рени почти бежит — лёгкая стремительная стрела. Причёска растрепалась. Одинокий локон
Цепкие пальцы хватают меня за предплечье. Словно в тиски попал. Покорно замедляю шаг.
— Какой вы прыткий, однако, мистер Тидэй, — Герда тычет острым концом зонта в грунтовку и пытается отдышаться. А я совсем не уверен, что она говорит о здесь и сейчас. Почтенная матрона отпускает мою руку, видя, что я не собираюсь прыгать, как заяц, по кустам, степенно достаёт огромный платок с кружевом и, промокнув потный лоб, обмахивается так, что царственные особы ей в подмётки не годятся. — Слишком жарко и ярко на этой Цилии, — ворчит она почти сварливо, отчего хочется умиляться ею и совершить какой-нибудь маленький подвиг. Раздобыть холодный стакан сока, например. — Глаза отказываются воспринимать эту пёстроту, будь она неладна!
— Мы сейчас на Фрее, — уточняю я ради справедливости. Герда смотрит на меня недоумённо, а затем поджимает сурово губки.
— Какая разница? Один чёрт, да простит меня святой Витториус за скверные слова! Они все тут с приветом. Что люди, что их подозрительный замок с островами! — миссис Фредкин втыкает в меня острый, как портновская игла, взгляд и цедит сквозь зубы: — Но больше всех подозрительны вы, достопочтимый мистер Гесс Тидэй. Это видно невооружённым взглядом.
— Помнится, вы были другого мнения обо мне, — улыбаюсь как можно мягче. Её гнев понятен. И даже праведен. Сейчас она наподдаст так, что я запросто совершу путешествие вокруг света.
Герда старательно выгибает бровь и высокомерно поднимает пухлый подбородок.
— Пфф! — фыркает шумно и совершенно неподобающе. — Я никогда не обольщалась на ваш счёт: шикарный самец, харизматичная особь мужского пола подходящего возраста для серьёзных брачных отношений.
Неожиданно. Становится весело, но смеяться громко я не смею — давлюсь лишь, пытаясь замаскировать рвущийся наружу хохот кашлем. Великолепная интригантка. Непревзойдённая сводня. Великий стратег, умеющий за считанные секунды прокрутить в голове любые житейские ситуации.
— Всего лишь? — бормочу, прикрывая глаза. — А я-то, дурак, думал, вы верите в большую и светлую любовь.
— И в это тоже, — жестикулирует она зонтом, и я опасливо уклоняюсь: так и без глаза остаться можно. — Но здравый смысл — превыше всего. Я сразу заметила ваш интерес к моей девочке. И, помнится, вы давали мне слово.
Если она думала, что загнала меня в угол, то ошиблась.
— У вас отличная память, миссис Фредкин. А я не тот, кто разбрасывается словамичести.
— Значит, вы готовы жениться после всего, что натворили? — матронаподозрительно щурится и пытается прямо-таки залезть мне в голову. С такимнапором недолго и мысли научиться читать. Не удивлюсь, если однажды в ней проснётся дар. Некоторыми способностями эта женщина и так обладает. В мире, где нет магии, её таланты слишком яркие и вызывают восхищение.
Я спокойно выдерживаю её взгляд.
— Я уже на ней женился, — говорю очень серьёзно. — Правда, не по правилам Иброна. Но зато по всем правилам мира, откуда я пришёл.