Умники
Шрифт:
Камера попыталась сфокусироваться на квадрате, указанном рукой Повсеместного, но при этом случайно стало видно трех матросов крейсера, которые проходили мимо и помахали руками в объектив. По выражениям лицо было видно, что они хотели бы еще передать привет своим родственникам, пользуясь возможностью, но капитан настрого запретил им подходить к камере.
– Это пока все новости с места события, но мы будем держать вас в курсе, – сообщил корреспондент с борта корабля.
Антон напряг все свои анализаторы, но их мощности для того, чтобы разобраться в ситуации
– Следующая трагедия произошла в Москве. Горит останкинская телебашня. Передает наш специальный корреспондент Андрей Дыховичич.
Антон снова напрягся, В кадре появилась дымящаяся останкинская телебашня. Вокруг сновали пожарные и журналисты. Камеры была установлена почти у подножия самой башни. Непосредственно за Дыховичичем, Антон к своему удивлению увидел Дуську-Клеопатру в наручниках и двумя милиционерами по бокам. За ней стояли остальные «Барбариски» все в том же наряде под садомазохистов.
– Сегодня произошла странная трагедия, о причинах которой можно только догадываться, – начал свой репортаж Андрей Дыховичич, – Во время пресс конференции поп проекта «Барбариски» в останкинской телебашне, по рассказам самих молодых артисток, в зал ворвались два парня с пистолетами и начали палить длинными очередями во все стороны. «Они хотели нас убить!» – заявляют «Барбариски», но работники милиции считают иначе. Слово капитану Будкину.
В кадре появился третий милиционер в чине капитана. Он был невысок и округл. Прокашлявшись, Будкин сделал официальное заявление.
– Ну, так это вот. Был звонок от гражданина Фильштейна, начальника группы «Барбариски», о нападении с применением огнестрельного оружия. Никаких стреляных гильз от очередей на месте происшествия мы не нашли. Из вещей никто не пропал. А когда мы прибыли в телебашню, то самого гражданина Фильштейна на месте не оказалось. Там находились только эти барышни в непотребном сценическом виде, а вот эта гражданка (Будкин кивнул на закованную в наручники Дуську-Клеопатру) во время допроса ругалась матом и вообще курила. От ее неосторожно брошенного окурка начался пожар, который мы мгновенно локализовать не смогли. Огонь появился вследствие проваливания окурка между полом и стеной в техническое помещение, ключей от которого не имели. А техник-смотритель оказался пьян и вовремя на работу не пришел. В связи с чем, пожар сейчас распространился, но это уже дело пожарных, а мы своих клиентов сейчас забираем до выяснения всех обстоятельств.
Будкин откозырял зрителям и увел «Барбарисок» в милицейский УАЗик. На прощанье диктор сообщил, что генеральный прокурор берет оба дела о расследовании трагедий под свой личный контроль. Услышав это, Гризов сильно озадачился, сообщение означало, что концов точно не найдут. Ну с «Барбарисками» еще куда ни шло, их в конце концов предупреждали и давали шанс, а вот с лодкой надо было разобраться.
В этот момент в дверь снова позвонили.
– А я решил к тебе заглянуть сначала. Чего думаю на работу торопиться, еще успеем. Мы ж итак жизнью рисковали, можно и чайку попить пока, а заодно газетку почитать. Новости послушать, узнать, что в мире твориться. Правильно?
– Правильно, – ответил Гризов, впуская гостя, – А ты, какие новости хочешь сначала узнать, про лодку или про башню?
– Это про какую башню? – насторожился Забубенный подходя к телевизору.
– Да про ту самую, где мы недавно побывали. Горит она уже. Девчонки из «Барбарисок» подожгли. Их уже в милицию замели.
– Да и черт с ними, нечего «X» по планете распространять, А с лодкой что?
– С лодкой плохо. Похоже, погибли наши все. Надо узнать почему. Но, это сразу после совещания. А пока пойдем и, правда, выпьем чего-нибудь бодрящего.
Гризов с Забубенным оказались на кухне. Антон с тоской посмотрел на почти остывший кофе, и вылил его в раковину. Заварили чайку, разлили бодрящий аромат по чашкам. Насыпая себе сахар, Забубенный неожиданно выдал философский тезис.
– Разные бывают продукты, – заметил он вслух непонятно к чему, – Вот, например, сахар – для мозгов хорошо, для зубов – плохо.
– А тебе для чего больше нужно, Григорий? – нетактично уточнил Антон.
– Да я, честно говоря, вообще сахар не люблю. Это я так сейчас, за компанию.
– А… – понятливо протянул Г ризой, и отпил небольшой глоток горячего напитка, – ну, если за компанию.
– Или вот журналисты. – вспомнил недавний просмотр новостей Забубенный. – тоже ведь разные бывают.
– Это точно, – подтвердил Гризов, – Журналисты бывают правильные, неправильные и американские.
– Это почему?
– Ну, в Америку поедем, объясню.
– А желтые журналисты и папарацци, типа тех, которых мы стерли, как носителей?
– Про этот мусор я и не говорю. Они к журналистам вообще не относятся, хотя зависимость друг от друга прямая. Разница между ними, как между львами и шакалами. Когда первые вымирают или погибают, вторые плодятся во множестве, разнося смрад по всей земле.
– То есть это разносчики нашею «X»?
– Да еще какого «X»! В чистом виде и неизлечимой форме.
Григорий взглянул за окно. Ему вспомнился виденный где-то в отдаленной деревеньке, невесть как сохранившийся на внутренней стене клуба агит-плакат «Сеешь панику, – помогаешь врагу!».
– А чего там про контроль прокурора говорили по телевизору?
– Прокурор обещал, что всех найдут и посадят. Берет дело под личный контроль. Но ты же знаешь как у нас: уголовное дело сначала заводят, а потом разводят. Так что, придется нам с тобой разбираться.
– Ладно, – сказал Антон вставая, – пойдем в виртуальный офис, А то Мария нас там заждалась, наверное. Да программа эта инопланетная ее наверняка достала уже, может помочь надо.
В комнате зазвонил телефон. Антон подошел к нему, взял трубку и спросил: