Умные парни (сборник)
Шрифт:
Вопрос: Достоевский писал, что на Руси слово «философ» означает «дурак». Известна история о древнем философе Фалесе, который, размышляя, провалился в колодец. Философу легче живется или сложнее?
Ответ: Фалес, сколько ни смейся над ним, доказал свой практический ум. Рассчитав хороший урожай олив, он загодя скупил все маслобойни, потом с большой выгодой сдал их в аренду. Но часто философу просто не надо того, к чему неистово стремятся другие. Как сказал кто-то из древних, если все законы уничтожатся, только философы будут жить по-прежнему. Философу живется не легче, но интереснее. У философа есть редкое преимущество – возможность дружить с самим собой. Для философа мысль – это не средство достижения. Мысль имеет для философа самоценное
С. Л.: Андре Жид, который когда-то шокировал любителя философии Сталина, говорил, что если на вопрос отвечает философ, то перестаешь понимать вопрос. Мне кажется, наша беседа стала счастливым исключением.
2009
Академик Игорь Горынин
САМОЕ СТРАШНОЕ В ЖИЗНИ И В НАУКЕ – РАВНОДУШНЫЕ ЛЮДИ
В 2006 году в День России одну из двух Государственных премий в области науки получил директор Государственного научного центра ЦНИИ «Прометей» Игорь Горынин. Имя этого ученого широкой публике почти неизвестно, хотя он уже получал Ленинскую и Государственные премии, а в Академии наук состоит больше 20 лет. Людям, связанным с атомной отраслью, не положено вести светскую жизнь. Академик Горынин – один из столпов этой отрасли, из его сплавов сделан весь надводный и подводный атомной флот, реакторы атомных станций. Академик Игорь Горынин сторонится не только светской жизни, но и избегает долгих бесед с непосвященными…
Вопрос: Игорь Васильевич, вы были депутатом Первого Съезда народных депутатов СССР. Вскоре после доклада премьера Рыжкова вам дали слово, и вы говорили о необходимости перестроить экономику так, чтобы достижения науки внедрялись и приносили пользу. Воз, кажется, и ныне там…
Ответ: На трибуну меня выпустили благодаря ходатайству Валентины Матвиенко, которая работала в секретариате Съезда. Я говорил о внедрении, теперь – об инновациях. Термины меняются – проблема остается. По уровню инноваций Россия катастрофически отстает от развитых стран, и это делает нас неконкурентоспособными. Только что вернулся из Ниццы, где был крупнейший симпозиум по нанотехнологиям, которые принесут новую научно-техническую революцию, – и мы на этом фронте выглядим очень бледно.
Зачем нам что-то выдумывать? Если чего-то не хватает, всегда можно купить на нефтяные деньги. Но ведь вечно жить за счет углеводородов не получится. Я бы не сказал, что русский человек по природе не способен внедрять научные идеи. Когда мы с нуля создавали атомный флот и по многим параметрам превзошли американцев, недостатка во внедренных идеях не было. В каждой экономической системе нужен свой механизм внедрения, но сейчас такого механизма нет, а старый не годится. Дважды в одну воду не войдешь.
Вопрос: В недавние времена в правительстве было много академиков. Потом самым близким к науке во власти остался кандидат наук Илларионов, но и его сейчас нет. Может быть, научная интеллигенция, сторонясь политической жизни, сама виновата в своих бедах?
Ответ: Последние выборы в Академию наук показали, что человек, работавший какое-то время во власти, получает у ученых «черную метку». Кроме того, ученые понимают, что правительство – временная работа, в науку потом вернуться трудно. Главная задача научной интеллигенции – обеспечение высшего уровня знаний. Только через науку общество может двигаться вперед. Интеллигенция должна обеспечить образование общества. Образовывать власть – трудная задача. Пока власть не поймет, что наука – это каркас, без которого невозможно развитие, настойчивые представители науки по-прежнему будут выступать лишь в роли просителей. Ряды интеллигенции будут редеть, способная молодежь будет
Вопрос: В те годы, когда вы пришли в науку, она была овеяна духом романтики. Молодые люди мечтали о профессии ученого, физики были героями времени, об ученых снимались фильмы, писались книги. Пришло наше время – романтики состарились, а молодежь смотрит в другую сторону.
Ответ: Наука – это ужасно интересно. Исследование нового явления или материала превращает человека в творца. Полученный результат волнует так остро, что человеку, далекому от науки, который этого не испытывал, можно посочувствовать. Но в науке, в этом я абсолютно убежден, успеха может добиться только очень любопытный, неравнодушный человек. Пусть человек ошибается, но пусть стремится к результату. В нашей жизни равнодушие – главное зло. Равнодушных людей я никуда бы не пускал, ставил на третьи роли, ничего серьезного доверить им нельзя. Самые страшные провалы совершают именно равнодушные люди. Самое страшное в жизни и в науке – равнодушные люди.
Но как молодой человек пойдет в науку, если он видит, что ученые полунищие? Поработал пацан немного в банке или юристом – и уже, как говорится, плотно упакован. На «мерсе» в Куршавель ездит. Но в меня вселяет надежду, что время, когда выгоднее было пиво в палатке продавать, чем в науке работать, постепенно уходит, – государство повысило финансирование, ВПК вновь в сфере внимания, появились заказы, молодежь возвращается в науку. Раньше у меня сердце ныло: уйдешь – и все развалится. Сейчас такого ощущения уже нет. Я всегда хожу на конференции молодых ученых – очень толковые ребята, не хуже, чем прежде.
Вопрос: Сколько у вас в «Прометее» получают ученые?
Ответ: Средняя зарплата 18 тысяч рублей. Заработки индивидуальны. Специалист уровня кандидата наук получает 20–25 тысяч рублей. В нашем бюджете госфинансирование составляет 20 процентов, 40 процентов дают заказы российского рынка, столько же – иностранные контракты. Мне казалось бы справедливым, если бы казенная доля повысилась до 50 процентов.
Чтобы успешно заниматься наукой, нужны три составляющие. Талант, который предполагает неравнодушие. Хорошее приборное оснащение. И достойная зарплата. Конечно, и в этом случае может быть неудача, но вероятность снижается. А без этого – обречены на поражение.
Вопрос: Сырьевая экономика делает науку невостребованной. Сырьевой экономике объективно выгодно снижение населения и невысокий образовательный уровень.
Ответ: Ключевой вопрос: как возбудить спрос на предложения науки? Наша промышленность не формирует спроса, предпочитает иные варианты. Недавно одна крупная компания выразила желание, чтобы мы придумали особенные и очень нужные трубы. Мы купили оборудование, создали технологию, испытания прошли успешно. А они вдруг купили у Японии. Все сделано без объяснений, без тендера. О причинах можно догадываться. В стране, очевидно, отсутствует механизм поддержки отечественных разработок и технологий, хотя он отработан во многих странах. Олигархи создают грошовые научные фонды, но это крохи для затуманивания вопроса. Настоящего интереса к науке у крупной промышленности нет. И, что печально, политика такая не выстраивается.
Вопрос: Есть немало государств, которые припеваючи живут и без науки. Может, и мы обойдемся? Кончится нефть – еще что-нибудь найдем. Леса еще много, или воздух по Киотскому протоколу продавать начнем.
Ответ: Можно и без науки прожить. Вопрос в том, чего мы хотим и какой видим Россию. Если согласны, чтобы народ только футболом интересовался и сериалы смотрел, такой вариант сгодится. Каждый день по ТВ на всю страну некто Малахов к всеобщей радости кричит глупости – это ужасно. Надо сознавать, что интеллектуальная деградация страны неминуемо приведет к ее распаду. Элитарная прослойка в России становится все тоньше. Обратите внимание: в передаче «Что? Где? Когда?» знатоки теперь часто проигрывают, обнаруживая мозговую лень. Сидят во фраках, за деньгами охотятся, но ответа уже не знают. Раньше пиджачки были попроще, а знаний и ума побольше.