Умри ради меня

Плам Эми

— А тогда какое слово подошло бы? «Ненормально»?

— Невероятно. Необычно. Полная противоположность всему нормальному.

— Ну, милая Кэти, как я однажды уже говорил тебе, я прошу тебя обменять обычную жизнь на нечто невероятное. Вот я и стараюсь показать тебе, в чем вся невероятность.

— Ты здорово постарался.

— Там еще один подарок, — напомнил мне Винсент, показывая на оставшийся сверток.

Я сняла бумагу — и на этот раз обнаружила коробочку для драгоценностей, с откидной крышкой; в ней могли бы поместиться браслет

или ожерелье. Я тревожно посмотрела на Винсента.

— Винсент, не слишком ли рано для таких вещей? — неловко пробормотала я.

— Я вообще-то надеюсь, что уже немножко успел тебя понять, — ответил Винсент, явно забавляясь моим смущением. — Неужели ты думаешь, я стал бы тебя пугать, так скоро даря драгоценности? Поверь, это совсем не то, что ты думаешь.

Я осторожно открыла коробочку. В ней лежала визитная карточка. На ней мелким старомодным почерком было написано: «Предлагаю лично давать уроки фехтования, для Кэйт-Бомон-Мерсье. — Гаспар Луи-Мари Табард. Количество уроков определено В. Делакруа: столько, сколько тебе угодно».

— Ох, Винсент! — воскликнула я, бросаясь к нему и едва не перевернув при этом лодку. — Это потрясающе!

Я вернулась на место и покачала головой, в изумлении глядя на Винсента, а он, смеясь, выровнял лодку.

— Ты — само совершенство, — вздохнула я, а он улыбнулся мне так, что я чуть не свалилась в воду.

— Это просто моя небольшая благодарность за то, что ты меня избавила от судьбы бестелесного духа, который скитался бы весь остаток вечности, — пояснил Винсент.

— Но это же ты сам с ним расправился! — возразила я.

— Мы даже вместе не смогли бы этого сделать, если бы ты не обладала такой сильной волей. А теперь ты еще и научишься держать в руках оружие. Я надеюсь только, что тебе никогда не придется его применять в каких-то реальных ситуациях… Но раз уж ты согласна разделить со мной хотя бы малую часть моей жизни, — он снова улыбнулся, на этот раз очень осторожно, — то я бы чувствовал себя спокойнее, если бы ты владела хоть какими-то навыками, полезными для самозащиты.

Слезы, которые я сдерживала так давно, поползли по моим щекам.

— Кэти! А плакать-то зачем? — удивился Винсент и поднял весла из воды. А потом соскользнул со своей скамьи и сел на дно лодки передо мной.

Мы проплыли под мостом Александра Третьего, самым прекрасным мостом Парижа, с каменными гирляндами над арками и бронзовыми фонарями наверху. Но я едва заметила эту пышную красоту, когда мы очутились под мостом, а потом выплыли по другую его сторону. Мне было не до того, потому что мой любимый сидел передо мной, и я могла смотреть только на него. И я закрыла глаза от страха, что меня просто разорвет в клочки от избытка чувств.

Он хотел быть со мной. Этого было достаточно, чтобы полностью изменить мою жизнь. Достаточно для того, чтобы ринуться в неведомое, неопределенное будущее. Для меня — достаточно.

«Я люблю его».Я давно прятала эти слова глубоко-глубоко

в себе, не отпуская их на свободу просто ради собственной безопасности. Но теперь с самозащитой было покончено, мое сердце открылось. Я ведь боялась, что любовь сделает меня ранимой. Но вместо того она придала мне сил.

— Кэти, с тобой все в порядке?

Винсент смахнул слезы с моего лица.

Я осторожно подобрала платье и села на дно лодки перед Винсентом. Он взял меня за лодыжки и завел мои ноги себе за спину, и вот уже я уютно устроилась между его бедрами, а наши лица очутились в нескольких дюймах друг от друга.

И когда Винсент обнял меня, я опустила голову ему на плечо и закрыла глаза. Я позволила себе понять, что люблю его, и это чувство наполнило меня теплом, а потом жаром, и вот уже вся моя кожа была словно охвачена огнем.

Наша лодка запрыгала на волнах у поворота набережной, и когда я открыла глаза, то увидела Эйфелеву башню прямо перед нами, ниже по течению реки, — и она сверкала, как рождественская елка, украшенная миллионом крошечных огоньков. Ее отражение в воде подвижно мерцало, и это был целый мир маленьких звезд и кристаллов.

— Ох, Винсент, ты только посмотри! — воскликнула я.

Он улыбнулся и кивнул, даже не оборачиваясь, потому что видел отражение башни в моих глазах.

— Это последний подарок, — сказал он. — Это я и хотел тебе показать. С днем рождения, Кэти! Mon ange. — И добавил таким тихим шепотом, что я не была уверена, что мне не почудилось: — Моя любовь…

И хотя я сидела на дне лодки посреди Сены, плывя среди миллионов сверкающих огоньков, обнимая первого юношу, в которого я влюбилась, я поневоле подумала о том, каковы наши шансы…

Удача, обыденность, судьба… похоже, все это было не на нашей стороне. Само наше объединение нарушало все правила и законы. И в то же время я знала, что все это — начало чего-то хорошего. Что зажегся некий огонь. И что вся вселенная наблюдает за тем, не погаснет ли он.

Так что мне оставалось только глубоко вздохнуть… и ждать.

БЛАГОДАРНОСТЬ

Очень многие люди помогали мне в работе. Мне бы хотелось поблагодарить хотя бы некоторых из них.

За энтузиазм, доверие и знание того, как именно превратить мою историю в книгу, я бесконечно благодарно моим редакторам Таре Уэйкам и Кэтрин Ондер. Они терпеливо помогали роману «Умри вместо меня» приобрести законченный вид, и мне по-настоящему повезло, что я работала с ними обеими.

Еще я в бесконечном долгу благодарности перед моим суперагентом Стэсси Глик, проявившей к «Умри вместо меня» интерес, превзошедший все мои ожидания. Спасибо Стэсси, за то, что верила в меня с самого начала. Спасибо и Мириам Голдрич за то, что не удалила сразу мое весьма сомнительное письмо из своей электронной почты. И Лорену И. Абрамо, который сумел продать авторские права за границу еще до того, как книга была вообще издана.