Умри сегодня и сейчас
Шрифт:
– Клоунский парик? Накладной нос? Ручной протез в черной перчатке?
– Такого добра не держим-с.
– Тогда о какой экипировке ты толкуешь? – взъярился Бондарь. – Тебе этого мало? – Он оттянул ворот вызывающе яркой «водолазки».
– Наплечная кобура…
– Я не пользуюсь кобурой!
– Наплечная кобура, – продолжал перечислять Беляев, – приличные туфли, пальтецо. Ну и всякая мелочовка, положенная тебе по легенде.
– Кстати, о легенде, – Бондарь схватил собеседника за локоть и привлек его к себе поближе. – Кого ты из меня лепишь? И куда меня собираются запихнуть?
– Есть
– Это я и без тебя знаю, – разочарованно проворчал Бондарь.
– А раз знаешь, то зачем морочишь мне голову? – возмутился Беляев. – Ступай стричься. Я тебя жду.
Бондарь вышел, а минут сорок спустя вернулся совершенно преобразившимся. Чувствовал он себя крайне глупо. Как будто собрался на карнавал, вместо того чтобы заниматься серьезными делами.
– Ну вот, – удовлетворенно сказал Беляев. – Теперь тебя родная мама не узнает.
– Не узнает, – подтвердил Бондарь. – У меня нет мамы.
Глава 3
Воде из-под крана – живой и мертвой
При виде возвратившегося Бондаря Алтынникова закусила губу, но от комментариев воздержалась. Просто утопила кнопку переговорного устройства и доложила:
– Капитан Бондарь прибыл, Василий Степанович.
– Пусть войдет, – откликнулся из динамика металлический голос.
Переступив порог, Бондарь замер. Роднин в своем неизменном синем костюме с квадратными плечами стоял у окна, выходящего на полоскаемую ливнем площадь. Не оглядываясь, предложил:
– Присаживайся, капитан.
И лишь после того как Бондарь занял свое место за приставным столом, Роднин покинул свой наблюдательный пост и опустился в кресло.
– Хорошо выглядишь, – сказал он, уделив молчаливому осмотру подчиненного никак не меньше трех минут.
– Да, наряд что надо, – буркнул Бондарь. – Хоть ларек у трех вокзалов открывай. Или цех по производству сосисок.
– Считай, что ты это сделал еще лет пять назад, – усмехнулся Роднин. – Твой частный бизнес давно налажен, обеспечивая тебе не слишком большой, но стабильный доход. В настоящий момент ты находишься примерно на половине пути к первому миллиону.
– Тогда надо срочно арендовать какой-нибудь гараж и заняться подпольным изготовлением водки, – задумчиво произнес Бондарь. – Чтобы ускорить процесс. Глядишь, уже к концу года миллион будет у меня в кармане. Соответствующее пальто мне выдали. Длинное такое, гороховое.
– Это еще что. С сегодняшнего дня в твоем распоряжении находятся также солидная иномарка, набор кредитных карточек и… красавица-жена.
Бондарю показалось, что он ослышался.
– Какого черта, товарищ полковник?
– Не забывайся, капитан. Все-таки ты находишься не на форуме представителей малого и среднего бизнеса, а в кабинете своего непосредственного начальника. – Покосившись
– Сегодня все изъясняются со мной загадками, – пожаловался Бондарь. – Как сговорились, честное слово. Могу я узнать, что происходит? А то как в той поговорке получается: «Без меня меня женили».
– Надо будет – не только женишься, но и гражданство сменишь, как миленький. – Чувствуя, что перегибает палку, Роднин добавил: – Правда, пока в этом нет необходимости. Никаких особых жертв от тебя не потребуется. Героизма – тоже. Хватит с нас тех дров, которые ты в прошлом месяце наломал.
– Я действовал исключительно в интересах дела. Исходя из оперативной обстановки.
– Знаем мы, как ты действовал. Труп на трупе, впору анатомический театр устраивать. Но хорошего понемногу. – Пригладив белый пух, заменявший ему волосы, Роднин оперся на широко расставленные локти. – Начинаются трудовые будни. Без пальбы и гонок на выживание.
– Зато с новой женой и в гороховом пальто, – пробормотал Бондарь.
– Не перебивай!
Стараясь не слишком вдаваться в технические подробности, полковник приступил к сути дела.
Итак, жил-был на свете некий профессор Сергей Николаевич Виноградский, доктор микробиологических наук, выведший уникальный вид бактерий, способных выживать и активно размножаться в хлорированной среде.
Например, в воде из-под крана. Ведь почему она такая мутная и так плохо пахнет? Да потому, что в ней содержится хлор, придающий воде «бассейный» привкус. Тот самый хлор, который неоднократно применялся как боевое отравляющее вещество. Галогенный газ желто-зеленого цвета с резким запахом, легко сжижающийся под давлением. Опаснейший яд, смертельный не только для человека, но и для всевозможных вредоносных бактерий.
Мнение специалистов по этому поводу разделялось. Одни считали, что минимальная концентрация хлора в водопроводе абсолютно не опасна для здоровья. Другие утверждали, будто бы это приводит к образованию трихлорметана или хлороформа, который способствует возникновению раковых опухолей. Виноградский в подобных дискуссиях не участвовал. Его абсолютно не волновало, как хлор влияет на человеческий организм, в том числе на его собственный. Он сосредоточился на проблеме выживания бактерий, она была успешно разрешена.
Свое открытие Виноградский сделал еще в бытность СССР, но тут грянула перестройка, не оставившая камня на камне от лаборатории НИИ, которой заведовал бактериолог. Секретные помещения сдавались в аренду, уникальное оборудование превращалось в лом цветных и драгоценных металлов, архивная документация – в макулатуру, ученые – в нищих, лишенных средств к существованию. Помыкавшись в разгромленном институте, потыкавшись в двери кооперативов и международных инвестиционных корпораций, Виноградский совсем упал духом, стал попивать, опустился. Жена, видя, что от такого неудачника толку мало, спешно развелась с ним, разменяла квартиру и выскочила замуж за кого-то предприимчивого. Кроме того, в результате темных юридических махинаций Виноградский лишился московской прописки, так что был вынужден переехать в Эстонию, где проживали его родители.