Унесённые катастрофой
Шрифт:
Тонька первой важно вытекла из дома и ждала меня на дорожке, пока я закрывала замок.
– Ну, пойдем. К кому первому? Может, к Катерине Васильевне?
Рыжуля недовольно мяукнула и подтолкнула меня головой в сторону огорода. Странно! А-а-а! В конце огорода у бабули калиточка, через которую она ходит в лес – так ей удобнее! Значит, бабушка в лес пошла? Ну, пойдем, пушистая. Встретим ее.
Почти сразу за калиткой протекает безымянный ручеек. Брезгливая Тонька, чтобы не замочить лапки, прыгнула мне
Мы медленно углублялись в лес. Все здесь хожено-перехожено. Знакомо, как свои пять пальцев. Единственно, что мешает идти – это рыжий меховой воротник, который становится все тяжелее и тяжелее. Но не очень хочется сгонять со своего плеча пушистую тушку, потому что земля еще по-весеннему сырая, да и Тонька не изъявляет желания идти своим ходом.
До любимой бабушкиной полянки мы добрались довольно быстро. Куда дальше?
– Уф-ф, Тонька, давай отдохнем. Тяжелая ты, однако! Давай, вон на то дерево!
Я направилась к поваленному дереву на краю полянки. Одной рукой попыталась снять со своего плеча рыжую красотку. Внезапно Тонька истошно замяукала и выпустила в меня свои когти! Больно даже через ветровку!
– Да, что ж ты делаешь, зараза! Пусти!
В попытке снять с себя обезумевшее животное, я оступилась, запнулась о лежащую на земле палку и влетела кувырком головой вперед в колючий кустарник!
Последнее, что я расслышала, это дикий вопль:
– Да, мя-я-яу же, ей богу!
Глава 3 Марина Бабина
М-м-м, до чего же хорошо! Такие ароматы лесные: и травкой лесной благоухает, и ягодкой какой-то. А вот свежий мышиный след. Мр-р-р, догоню сейчас серую!
Я осторожно приоткрыла глаза, чтобы не спугнуть аппетитную жертву… и чуть не отпрянула в сторону. Рядом лежит гора одежды ростом выше меня. Вот вижу: синие джинсы, брезентовая курточка. Наклейка на ней: «Стройотряд – Уфимский нефтяной институт». У меня такая же есть!
Так. Дальше что это? Волосы? Ой, да это же человек! Снежный человек? Человек-гора? Точно, человек. Какого же роста это чудо природы, если я чувствую себя пигмеем рядом с ним? Любопытненько, мр-р-р.
– Ну, оклемалась что ли, сеструха болезная Антонина? Обнимемся?– услышала я сзади. Ой, кто там?
За моей спиной сидела занятная парочка: черный кот и черный ворон. Причем, тоже огромные, с меня, или даже больше ростом.
– Мяу, а кто говорил сейчас?
– Я это, непутевая, брат твой Трактор. Говорил же тебе, не суйся в портал. Бабуля в отъезде. Кто сейчас выручать тебя будет?
– Шутишь. Какой брат? Какой трактор? Кто со мной разговаривает?
– Не поняла, значит? Посмотри на себя, дуреха!
На себя. Хорошо. Лапки как лапки – рыженькие. Коготочки наточенные. Хвостик бодренький. Все в порядке.
– Не надо паники, сеструха. Да не сеструха, а не знаю уже кто сейчас. Паника не поможет.
Это точно черный кот говорит! Да как он может говорить! Он же зверь и говорить не может. А я. Я тоже зверь теперь? Почему? Что случилось?
– Говори, котяра страшная черная. Что случилось. Мя-я-яу. Всех сейчас порву!
– Ты слышишь, Гвидон. Как она меня – котяра страшная!!! С младых когтей обзывается. Разве я страшный? Я харизмяутичный! Ух, злыдня!
– Кр-р-ра, Тр-рактор-р, др-р-ружище. Девушка не совсем в себе. Давай я ей все р-р-расскр-р-ражу. Детка, скр-ражи, пожалуйста, а кто р-р-рядом лежит?
Как раз в это время кучка одежды рядом застонала и зашевелилась. Медленно, неуверенно сформировалась фигурка девушки в брезентовой куртке. Фигурка повернулась в нашу сторону и … мя-я-яу! Это я? Моя одежда, мои совсем недавно затонированные в модный цвет волосы, мои карие глаза, мои губы. Ну, точно я! Мя-я-яу!
– Кто-нибудь объясните, что произошло, только объясните быстрее, иначе узнаете, что такое истерика!
В это время, видно, фигура девушки что-то сообразила, потом упала на четвереньки и попыталась куда-то в панике удрать. Все движения были скомканные, неуверенные, как будто человек только научился ходить.
– Кр-р-ра! Еще одна пр-р-робудилась. Ну, да, Тр-рактор-р-р, твой диагноз подтвер-р-рждаю. Стой, куда ж ты р-р-рванула, дур-р-решка! Сиди смир-р-рно.
Ворон подлетел к ковыляющей тушки девушки (к моей тушке!) и смазал ей по щеке крылом, как пощечину сделал. Фигура остановила свой хаотичный бег, рухнула на землю и свернулась клубочком.
– Все, дур-р-рищи. Сейчас все р-р-расскажу! Возможно, пр-р-ри пер-р-реходе чер-р-рез пор-р-ртал вы поменялись своими телами. Сейчас у кр-р-ра мохнатой Антонины аур-р-ра неизвестной мне девушки, а у девушки (не знаю, как вас звать-величать) тор-р-рчат хвостик и ушки кр-р-ра на макушке. Вот такой кар-р-рамболь пр-р-роизошел. Или не чувствуете ничего? И кто ты, девушка, кр-р-ра?
Наверно, это бред. Наверно, я заболела и сейчас вижу кошмар. Но как хочется мышку! Мр-р-р, погрызу всех сейчас!
Безумными (я уверена, что безумными) глазами я осмотрелась по сторонам. Поляна, на ней избушка. На курьих ножках. На курьих ножках? Бред продолжается! Банька, сарайчик, колодец, беседка.
Лес вокруг Дербышек сейчас весенний, светлый, а здесь дремучий, страшный. Так и кажется, что волки набегут. Новоприобретенный родственник под звучным именем Трактор и ворон Гвидон уговаривают меня (кошку Тоньку в моем теле), чтобы она встала и походила по-человечески на двух ногах, а она лежит клубочком на земле и прикрывает нос лапкой, ой, рукой. Моей рукой!