Унесённые майданом. Украинский дневник
Шрифт:
Александр Чаленко,
журналист и политэмигрант
2017год
25 октября
Никуда Украина из нашей жизни не исчезнет
Мне часто приходилось слышать, россиянам не интересно знать, что происходит на Украине: мол, все от неё устали, тема подробно освещается на центральных каналах и в прочей прессе, у нас своих проблем невпроворот и т. д. Позволю себе с этим не согласиться. И не потому, что я харьковчанин. Наоборот – потому что я сейчас живу в Севастополе.
Мы должны немного заглядывать
Есть мнение, будто нынешнее украинское государство прямо-таки обречено на распад и исчезновение, но пока это относится к категории предположений. А российское руководство десятки раз, словно заклинание, повторяет – России необходима дружественная, нейтральная Украина (с ЛДНР или без – это другой вопрос). И я склонен этим словам доверять. Распад и полная потеря управляемости огромной (по европейским меркам) территории – с возможной усобицей, миллионами беженцев и расползанием анархии – соседям Украины не нужны и будут они подобного сценария всячески избегать, во всяком случае, в ближайшее время.
Воссоединение Украины (или её русскоязычной части) с Российской Федерацией по крымскому сценарию тоже крайне маловероятно из-за внешнеполитических проблем и его невероятной, неподъемной дороговизны. Потому и обсуждаются планы самостоятельного существования Украины в формате федерации или конфедерации, но – в любом случае – на самообеспечении.
А значит – никуда Украина из нашей жизни не исчезнет, как никуда не денутся и человеческие связи полуострова с Украиной – огромное количество наших родственников, друзей, знакомых живут за Перекопом. Сотни тысяч людей ездят из Крыма и в Крым не только отдохнуть или в гости. Остаются связи крупного и мелкого бизнеса, промышленников, отельеров, и просто обычное желание общаться с нормальными людьми.
И наконец, общая память, общая история, за которую сейчас сражаются десятки тысяч людей: кто-то – открыто и с оружием в руках, кто-то – посильно сопротивляясь человеконенавистнической системе изнутри. Эта драматическая борьба чрезвычайно далека от шоу-воплей в останкинских телестудиях и, конечно, о ней тоже надо знать.
Третий год находясь в политической эмиграции и почти все это время проживая в Севастополе, я часто сталкивался с тем, что множество севастопольцев связывают дружеские и родственные узы именно с моим городом. Сколько раз приходилось слышать «я учился в Харькове» или «в Харькове живут мои родственники». И, напротив, многие харьковчане осели в Севастополе ещё до событий Русской весны и, разумеется, после них. Всё это даёт надежду на будущее взаимодействие, когда придёт время созидания.
К будущему нужно готовиться уже сегодня – победа тоже нуждается в подготовке. И если задача недругов раскромсать Русский мир на части, разбросать его обломки на недоступные расстояния и навсегда разделить их ненавистью, то наши усилия должны быть направлены в противоположном направлении. Победу, в конечном итоге, одерживают хладнокровные, разумные, компетентные.
Помню, накануне референдума 2014 года девушка в отделении банка на Большой Морской – вся такая молодая и восторженная – спросила у меня: «А как Харьков, он с нами?» Скоро наступивших событий гражданской войны и тотальной расправы с инакомыслящими она, разумеется, предвидеть не могла. Но и сегодня Харьков, Одесса, Запорожье и многие украинские города значительно ближе к Крыму, чем нам кажется. И свою задачу я вижу в том, чтобы их максимально сближать – пока они не станут единым духовным и нравственным целым.
4 ноября
Пол
Очередная украинская неделя началась далеко от Киева арестом бывшего главного политтехнолога когда-то правящей Партии Регионов. Вальяжный, богатый, безапелляционный Павел Макарович (как на Украине в политических кругах шутя называли Манафорта) был сторонником использования в предвыборной стратегии особенностей электорально разделённой страны. Одна из его основных идей – после вывода Януковича во второй тур президентских выборов 2015 года, предоставить действующему президенту удобного спарринг-партнёра виде ВО «Свобода» и её лидера Олега Тягнибока.
С подачи Администрации Президента ультранационалисты прочно прописались на украинских телеканалах, причём удачно воспользовались этим фактором для популяризации своих идей. Чем закончились эксперименты Павла Макаровича, нам хорошо известно: до сих пор дело Манафорта живёт и побеждает. Вернее, тускло чадит уже третьим по счёту майданом в Мариинским парке.
После того, как руководитель МВД Арсен Аваков отказался окончательно разогнать «третий майдан» (то есть немногочисленное сборище ветеранов АТО и бомжей имени товарища Саакашвили) и даже убрал от Верховной Рады оцепление правоохранителей, по дивной случайности его сына замели в кутузку и попытались посадить. Саше Авакову – типичному представителю золотой молодёжи, кутиле и моту – припомнили давнюю историю с рюкзаками, которые он по баснословной цене втюхал непобедимой украинской армии. Но что позволено Аваковым – не позволено суду, здание которого заполонили люди в камуфляже, ветераны МВД и прочие сочувствующие Александру патриоты. Попытка взять папашу за самое святое закончилась пшиком – запуганный суд отпустил Авакова-младшего даже не под залог, а лишь под «честное слово».
Разумеется, в отношении «врагов Майдана» самый гуманный в мире украинский суд позволить себе такой слабости не может. На прошедшей неделе в России отмечали День памяти жертв политических репрессий и пока с телевизионной горестью мы вспоминаем дела давно минувших дней, сегодня тысячи людей томятся в украинских тюрьмах по надуманным обвинениям. В том числе и граждане России – например, Сергей Юдаев. И, откровенно говоря, в этот день я не слышал с российских телеэкранов слов в поддержку своих сограждан, ставших политзаключёнными уже в наши дни.
Я уже не говорю о тех заключённых, за которых просто некому официально заступиться. Когда я слышу обвинения, будто все украинцы стали криптобандеровцами, неонацистами и трусами, я невольно вспоминаю события весны 2014 года: десятки тысяч харьковчан, добровольно выходивших на самую большую в Европе площадь, обширный и разнопартийный лагерь защитников вокруг памятника Ленину, и первые жертвы за пределами киевского майдана…
Убитые на улицах Харькова падали на асфальт в тот самый вечер, когда на полуострове подводили итоги крымского референдума. Сейчас уцелевшим антимайдановцам остались следственные изоляторы, тюрьмы, колонии, в лучшем случае – доносы и травля. И бесконечные поучения с мягких диванов – как надо было «правильно» восставать, бороться, погибнуть.
Погибают пусть враги, а друзья должны жить и выжить. Только из харьковских политзаключённых с ходу можно вспомнить имена Юрия Апухтина, Егора Логвинова, Игната Кромского, Марии Ковтун, Ларисы Чубаровой… В середине августа сотрудниками СБУ был задержан 82-летний учёный Мехти Феофанович Логунов, которому вменили в вину организацию огромной «сети российских шпионов».
Однако Россия своим «суперагентам» почему-то помогать не спешит, ведь, согласно новомодной теории, она «никому ничего не должна». С большим трудом, при поддержке сообществ политэмигрантов, удаётся находить небольшие средства на адвокатов и единичные посылки нуждающимся. Подобной работой, например, системно занимается харьковское землячество в Белгороде.