Уничтожить бессмертных
Шрифт:
— Вернусь, постараемся эту проблему решить, — пообещал Тайганин, вспомнив свой разговор с профессором Храмаковым. — Есть у меня кое-какие наработки по этому поводу. Сегодня консультировался. Но тут все зависит не только от меня. Когда скажут, тогда уж…
— Ладно, ты там, в командировке, не думай об этом. Не отвлекайся, не переживай. Все у нас будет хорошо.
— Ты же знаешь, что я умею отключаться от всего постороннего.
Подполковник нисколько не преувеличивал. Он и в самом деле владел таким искусством.
Вылетать Савелию Вячеславовичу пришлось с аэродрома Жуковский. Людей там всегда мало, и все они занимаются своими важными делами. Полковник Мочилов опасался московских дорожных пробок, давным-давно всем надоевшим хуже зубной боли. Поэтому он заранее отослал Тайганина на аэродром.
Надо сказать, что тот теперь был уже не подполковником запаса, а самым настоящим. Поскольку на приказе о его назначении на должность командира отдельной мобильной офицерской группы уже стояла нужная подпись.
Савелий Вячеславович отправился в путь на том самом микроавтобусе и с тем же самым опечатанным грузом. В ГРУ были выписаны новые документы, запрещающие досмотр. Печать на контейнере теперь уже стояла другая, принадлежащая самому Тайганину. При необходимости он мог извлекать содержимое, пользоваться им, потом снова закрывать и опечатывать. Новый документ о неприкосновенности в этом случае выписывать не пришлось бы.
Любые спецслужбы, хоть ФСБ, хоть МВД, хорошо знали такие «охранные грамоты» и никогда не посягали на досмотр опечатанного груза. Это несмотря на то, что на документе стояла гербовая печать воинской части, а не ее действительное наименование.
Ходили слухи, что бандиты подделывали такие документы и несколько раз перевозили с Северного Кавказа в регионы Центральной России оружие и взрывчатые вещества. Наверное, поэтому на бумаге теперь ставился определенный незаметный знак, действительный в течение двух недель после подписания, никак не более. Потом он менялся, и сотрудники спецслужб знали это.
Подполковник Тайганин понятия не имел, что за отметка такая стоит в документе. Его просто предупредили, что через две недели, если к тому моменту дело не завершится, необходимо будет выписать новую бумагу.
Впрочем, затягивать операцию никто не намеревался. Савелий Вячеславович считал, что сможет закончить дело быстро, в течение буквально двух-трех дней, никак не более.
Если бы эмир Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби узнал о таких намерениях противника, то не поверил бы и рассмеялся. Именно в этом подполковник Тайганин видел беду Святого, с которой тот не в состоянии был бороться самостоятельно.
Такая самоуверенность всегда была свойственна тем персонам, которые прошли подготовку в иностранных спецшколах. Они слишком уж доверяли заморской методике, которая обычно просто ломалась при первом же столкновении с бойцами спецназа ГРУ.
Конечно,
В результате чего Савелию Вячеславовичу пришлось до самого отлета сидеть в грузопассажирском салоне и исполнять роль охранника. Солдаты аэродромной службы, по сути дела, обыкновенные грузчики, почему-то не вызывали у подполковника особого доверия.
Ждать пришлось чуть больше двух часов. Савелий Вячеславович предполагал, что ему предстоит бессонная ночь в бригаде спецназа, куда он летел. Поэтому Тайганин подошел к делу творчески и приказал себе уснуть. Он положил ноги на свой драгоценный контейнер и спокойно, хотя и чутко, спал до самого момента взлета.
Тогда Савелий Вячеславович очнулся. По требованию бортмеханика он выключил мобильный телефон и показал тому потухший экран. Потом он снова заснул и предавался этому занятию до самой посадки в Краснодаре.
Там прямо к трапу самолета подкатил армейский «уазик». Подполковник перегрузил в него контейнер, и машина поехала к вертолету. В нем Тайганин тоже сразу уснул, хотя лететь-то было всего ничего.
Другой «уазик» встретил вертолет на небольшом аэродроме бригады. Контейнер был опять перегружен, отвезен в штабной городок и закрыт в отдельном кабинете. Один ключ от этого помещения был у начальника штаба бригады, второй достался подполковнику Тайганину.
Теперь уже начиналась конкретная работа.
Мероприятие, которое на стандартном канцелярском языке называется представлением группе, было проведено в просторном по армейским меркам кабинете начальника штаба бригады. Все офицеры, которым предстояло войти в команду, уже прибыли. Последние двое прилетели за полчаса до командира.
В этом же кабинете находились офицеры оперативного отдела штаба бригады и командир роты, отправляемой на прикрытие операции, капитан Тайганин. Отец только коротко поздоровался с ним за руку, как и со всеми остальными.
Человек, не знающий ситуацию, наблюдающий ее со стороны, не мог бы предположить, что это отец и сын, которые уже полгода не виделись. Ведь сами Тайганины никаких родственных отношений не демонстрировали, вели себя очень сдержанно и корректно. Они знали, что время для душевного разговора можно будет найти и позже.
Начальник разведки бригады озвучил все сведения, которые были получены от силовых структур Дагестана. Данных о банде бессмертных накопилось не так уж и много, хотя определенные возможности для поиска они тоже предоставляли.