Уничтожить бессмертных
Шрифт:
Потом их остановили рядом с бронетранспортером спецназа внутренних войск, но проверка оказалась чистой формальностью. Свое удостоверение старшего офицера оперативного штаба антитеррористического комитета предъявил только полковник. У тех людей, которые его сопровождали, документы даже не потребовали.
Следующий пост принадлежал, видимо, спецназу ФСБ. Но и там все обошлось благополучно. На сей раз документы проверили у всех и даже переписали фамилии в какой-то блокнот. Но выходить из машины пассажирам и водителю не пришлось.
Эмир понял, что Седой обладал определенной властью
Джип находился в пути уже больше четырех часов. Равнинная дорога хорошо просматривалась с вершин холмов, даже совсем небольших. Движения на ней в ночное время почти не было. Свет фар джипа мог бы привлечь внимание охраны аэродрома.
Эмир Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби взглянул на экран автомобильного навигатора, определил место, где они находились.
— С выключенными фарами ехать можешь? — спросил он.
— Если только совсем ползком.
— Поехали ползком. Вырубай свет. Мы приближаемся к месту высадки.
Военный аэродром уже был виден. Вернее, не само поле, отделенное от дороги грядой холмов, а довольно яркий свет, висящий над ним. Удивляться этому не приходилось. Там горело множество прожекторов, освещающих взлетно-посадочные полосы.
Но подъезжать к рядам колючей проволоки эмир Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби не намеревался. Он считал, что иногда полезно пройтись пешком. Его бойцы тоже не разучились это делать за то время, пока спали на заднем сиденье внедорожника.
— Тормози. Мы пошли. Берем свое оружие! — Эмир положил тупорылый АКСУ-74 на пол перед передним сиденьем. — Седой, ты пока передохни где-то в сторонке. Как услышишь грохот, развернись и подъезжай сюда же. Мы выйдем на это самое место.
— Не промахнетесь?
— Не переживай. Я с детства хорошо ориентируюсь в темноте.
Спутниковая карта военного аэродрома Каспийский с указанием места стоянки вертолетов давно уже имелась в арсенале эмира. Он получил ее еще в Грузии, перед выходом в Дагестан. Американские специалисты заранее знали, что может пригодиться эмиру в его делах.
Про саму атаку на аэродром тогда не было сказано ни слова. Тем не менее мысль висела в воздухе, и Святой прочитал ее. Кроме того, он прекрасно понимал, что любое задание можно отдать косвенно. Для этого достаточно просто вручить исполнителям карты конкретных объектов и ничего не говорить. Так, видимо, в его случае и было.
Эмир Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби определил место своего нахождения, выпрыгнул на дорожное полотно и просто повалился под откос. Сгоряча он забыл, что его плечо не допускает сейчас никаких занятий нижней акробатикой. Именно так на армейском языке называются все перевороты, перекаты и переворачивания на земле.
Святой поднялся на ноги и даже вида не подал, что испытывает сильную боль, мешающую ему быть боеспособным на все сто процентов. Он не мог стрелять, приложив приклад автомата к плечу, эффективно перекатываться с боку на бок. Эмир не сумел бы даже ударить с правой руки, если бы ему вдруг пришлось вступить в рукопашную схватку. Но он полностью полагался
Святой пробежал в темноте несколько шагов, остановился, обернулся и жестами приказал своим бойцам выходить вперед. Он предпочитал идти позади них. В принципе, задачу свою они уже знали заранее. От него сейчас требовалось только слегка подкорректировать направление движения.
Однако, чуть-чуть отстав от своих бойцов, Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби сделал то, ради чего и задержался. Бессмертные не имели глаз на затылке и не видели его. От машины они уже отбежали далеко и тоже оставались невидимыми для Седого. Эмир без постороннего наблюдения вколол себе в бедро шприц-тюбик промедола, отбросил его в сторону и сразу двинулся вперед.
Облегчение пришло к нему уже через пару минут. Острая боль, отдающая в плечо на каждом решительном шаге, преобразилась сначала в тупую. Потом она стала слегка ноющей, а после этого как-то и совсем перестала донимать. Промедол действовал безотказно.
Хотя Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби считал, что не стоит привыкать к нему или, скажем, колоть сразу по два тюбика, как делают некоторые. Так легко превратиться в наркомана. А вот вырваться потом из этих цепей очень тяжело, почти невозможно. Наркоман уже не принадлежит себе. А Святой предпочитал всегда оставаться на своем посту, сохранять ясную голову в любых ситуациях.
Группа передвигалась быстро. Эмир и его бойцы пересекли неглубокий ров, заросший сухой травой, поднялась на вал, по которому в два ряда была протянута колючая проволока. Там они залегли в ожидании часового, который появился минут через пять. Валяться на холодной земле было не слишком приятно, но таковы уж издержки производственного процесса. Все бойцы группы были к этому готовы.
Они позволили часовому пройти дальше и двинулись вперед, как только темнота скрыла его. О том, что никакой охранной сигнализации на проволоке нет, эмир Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби знал заранее. Поэтому он без сомнений достал специальные кусачки и передал их Каральбию, поскольку не хотел напрягать больное плечо. Боец легко перерезал проволоку двух нижних полос первого ряда, потом и второго. Путь был свободен.
Действовать предстояло быстро, пока часовой не дошел до конечной точки своего участка, не вернулся и не обнаружил разрезанную проволоку. Бессмертные торопливо шли по тем местам, которые не попадали в лучи прожекторов. Им дважды пришлось бегом преодолеть и освещенные участки.
Бойцы уже находились неподалеку от стоянки вертолетов. Они залегли, чтобы приготовиться к преодолению третьего освещенного участка, сразу услышали шаги и негромкий разговор.
Эмир Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби сразу догадался, что это идет разводящий и ведет сменного часового.
— Мустапа, работай! — тихо приказал Святой.
Боец перекатился к засохшему кусту, встал на колено и приготовил чехол со своими ножами. Рука его плавно отошла за спину и слегка задрожала, словно бы от нетерпения. Вороненая сталь ножа не светилась в ночи. Святой и его люди лежали вне полосы, освещенной лучом прожектора. Разводящий с часовым шли как раз по ней и поэтому мало что видели.