Уникум

Билик Дмитрий Александрович

— Ты сам-то стрелять с нее умеешь?

— Определенный навык есть, — признался я, вспомнив пару окон и фонарь.

— К завтрему дню будет готово. Две штуки, в лучшем виде. После обеда зайдешь.

И исчез. Вот так да. Интересно, что сделал Куракин для подобного отношения домового? Хотя, уже немного зная высокородного, мне казалось, что он даже особых усилий не прилагал.

День пусть еще и не закончился, но все необходимое я выполнил. Поэтому, как и было задумано, отправился к лесу, захватив несколько учебников. Так я сделал специально, потому что не хотел, чтобы Байков и Рамиль хоть как-то оказались замешаны в этой дуэли. В роли свидетелей или секундантов.

Нечего им светиться и давать понять, что они при делах. Мишки вполне хватит. К тому же он все равно увязался за мной. Заодно Максимов решил поучить меня Мороку.

— Главное тут — концентрация, — вещал он, поправляя съехавшие очки. — Ты должен сосредоточиться, отогнать все прочие мысли.

— Да я сосредотачиваюсь.

— Тогда странно, — признался Максимов. — С твоей-то силой.

— Какой еще силой?

— Понимаешь, все зависит не только от того, как использовать силу, но и кто это делает. Нам об этом Наталья Владимировна рассказывала на первом уроке. Так вот, больше всего магической силы у рожденных. Они могут практически не бояться того, чтобы исчерпать себя. У проснувшихся, как я, все сложнее. Мы своего рода резерв для силы. Запасной аэродром, если можно так выразиться. Когда не остается подходящих кандидатов, сила использует нас.

Забавно, как меняются люди, говоря о вещах, которые их поистине интересуют. Выглядел Максимов невзрачно. Худенький, невысокий, в очках, делавших его еще непригляднее, он вдруг преобразился. Плечи расправились, глаза загорелись и в нем появилась сила. Не магическая, но при этом не менее мощная.

— У уникумов все по-другому. Изначально, это огромные сгустки волшебной энергии. Проблема лишь в том, что у них нет тормозов и сила может восстанавливаться гораздо медленнее.

— У меня одна проблема. Пока что эта самая сила крайне слабо себя проявляет.

— Вдруг это и хорошо? Ты привыкнешь к ее крупицам. И тогда вероятность исчерпания будет намного меньше.

Я пожал плечами. Так-то может и так, но пока я был маг-пустышка. И больше всего хотелось проявить свою силу, тем более в памяти остался тот самый управляемый смерч и ощущение всемогущества. Словно поняв, о чем я думаю, Максимов продолжил.

— Вот смотри, заметил, что мы с Рамилем бегаем хуже всего?

— Это трудно не заметить, — хмыкнул я.

— Все лишь потому, что мы не тратим силу. Хотя Рамиль, наверное, просто не умеет пока этого делать, я же специально. А ведь с начала года даже девчонки теперь бегают намного быстрее, стали выносливее. Всё почему?

— Используют силу.

— Именно. Тратят ее на всякие пустяки. Про то, что половина из них стали лучше выглядеть, я вообще молчу. У той горбинка с носа ушла, у этой уши теперь меньше.

— А у Тихоновой? — спросил я.

— Что у Тихоновой, — осекся Мишка.

— У нее внешность изменилась?

— Вроде не особо.

— Вон он, — послышался голос совсем рядом.

Я обернулся и увидел тех самых двоих. Здоровяка с едва наметившимися усами и псевдокаратиста с лицом, будто у него под носом наделали кучу, который в прошлый раз показал мне какую-то диковинную стойку. Урок не прошел зря. Я запомнил их золотые значки и, как человек любознательный, нашел к каким фамилиям они принадлежат.

Воющий волк — герб Тинеевых. Высокородные отвечали за рынок магических наемников. То есть, если ты хотел работать сам на себя, то тебе надо было вступить в своего рода гильдию. Другими словами сначала разово заплатить небольшую сумму семье, чтобы кто-то мог нанять тебя. А после отстегивать процент с каждого контракта.

По мне — замечательный бизнес. Сидишь на попе ровно, ничего не делаешь и получаешь деньги. Осталось выяснить, каков был процент, чтобы составить полноценную картину.

Открытая книга на груди невысокого парня с презрительным лицом — герб Аганиных. Эти ребята были намного умнее и более ловкие, чем Тинеевы. За ними был магический классификатор. Книга, содержащая в себе почти все известные заклинания, зелья и артефакты.

Как это работало? К примеру, ведьмак создает волшебную микстуру. Собственно, у него два выхода — первый, он оставляет рецепт за собой. Только в этом случае Конклав налагает на него нехилый процент. И выходит все так, что дело не стоит выеденного яйца. Второй вариант — продать Аганиным. Тогда ведьмак не только получает плату за зелье, но и может изготавливать его для личного потребления в тех объемах, в которых захочет.

Аганины же отбивают свои деньги тем, что в дальнейшем создают свиток единичного использования и продают его. Они как раз налоги почти не платят, что установлено в законах о фамилиях. Нужно тебе еще зелье — покупай снова. С заклинаниями там было вроде чуть попроще, однако общий смысл я уловил.

И вот именно два представителя этих высокородных фамилий приблизились к моей скромной персоне. Я поднялся заранее, стараясь соответствовать дуэльному кодексу.

— Господин Кузнецов, — с некоторой издевкой обратился Аганин, — мы секунданты высокоуважаемого господина Куракина. Имею честь представиться, Сергей Аганин.

— Владислав Тинеев, — пробурчал здоровяк, даже не сделав попытку казаться приветливым.

— Мы прибыли для обозначения условий скорого поединка.

— Очень хорошо, — я чуть поклонился, пряча рвущуюся улыбку. — Высокоуважаемые господин Аганин и господин Тинеев, для начала хочу представить вам своего секунданта, Максимова Михаила.

Мишка так резво поклонился, что с него чуть не слетели очки.

— Я принял предложение высокоуважаемого господина Куракина и оставил за собой право выбрать оружие.

— Замечательно, — не скрывая скорого восторга, ответил Аганин. — Могу узнать какое?

— Метательное, — я вспомнил еще раз жест Петровича, когда он рассказывал о месте селения лесавок. — Дуэль состоится на рогатках.

Глава 9

Именно подобное оружие (в кавычках, естественно) стоило выбрать хотя бы для того, чтобы увидеть вытянувшиеся лица высокородных. Секунданты сначала думали, что я шучу или издеваюсь. Не без усилий, однако мне удалось их убедить в серьезности своих намерений.

И вот тогда все и завертелось. К концу дня меня вызвал сам Козлович, поэтому мне вновь пришлось лицезреть коридор с зелеными обоями. Я с удивлением рассматривал кабинет куратора, отмечая про себя, что совершенно ничего не знаю о Викентии Павловиче. Во-первых, бросились в глаза сложносоставленные комбинации рун над входом. Моих познаний не хватило, чтобы определить их назначение. Да что там, я даже не все разобрал. Надо все-таки поднажать с руноведением.

Во-вторых, вся стена за моей спиной оказалась увешана фотографиями. Я успел лишь мельком обратить на них внимание. Все сплошь черно-белые, на многих какие-то незнакомые люди и… не только. Козловича я успел различить лишь на парочке. Он, казалось, совсем не изменился. На ближайшей куратор был даже в военной форме в окружении однополчан. Нет, что маги живут подолгу — я подозревал. Просто не знал, что они вмешиваются в дела немощных. В смысле, обычных людей.