Уникумы Вселенной – 3
Шрифт:
Люсия информировала обедающих, по ходу шутливой перепалки, что этот спор у ребят продолжается давно. Оба не дают другим прикасаться к своим реликвиям и лишь хвастаются их значимостью да пытаются умалить достоинства талисмана у соперника. Дабы быстрей закончить обед, Александр Константинович пообещал лично дать оценку каждой вещи и разрешить спор.
Затем работа закипела с новой силой. Даже Карл Пузин оставил свой шахтный ствол и, весь взмыленный, метался по верхней кромке осыпающегося песка, подгоняя всех криками, шутками и обещаниями бессмертной славы. Его лопата мелькала быстрее всех, когда он разгребал песок из-под самого верха, пытаясь сделать щель побольше,
– Саня! Все-таки здесь какое-то святилище или храм! – закричал он вниз. – Давайте все сюда! Но возьмите фонари, здесь темно как в могиле! – И, не дожидаясь Броди, юркнул в образовавшуюся щель. Только и мелькнули рифленые подошвы его армейских ботинок.
– Продолжайте работать! – скомандовал Александр Константинович. Схватил сразу два заранее приготовленных фонаря и поспешно стал карабкаться по осыпающемуся песку.
Лариса и Оливер сделали то же самое. Через минуту все трое скрылись под сводом уходящей в глубь пещеры. Оставшиеся снаружи опять схватились за лопаты, откидывая песок все дальше и дальше.
Протиснувшись сквозь узкую щель, Броди стал спускаться по внутреннему склону. Здесь песок был вообще мельчайший, наносной, ноги в него проваливались почти по колени. Сзади раздавалось возбужденное дыхание Ларисы и, немного с хрипотцой, Оливера. Свод чуть опустился, потом поднялся еще выше, и в разные стороны раскинулась внушительных размеров пещера. Утопая по щиколотку в пыли, которая покрывала все вокруг, они прошли несколько метров по более твердому грунту, и перед ними открылась вся пещера, а вернее, древний доисторический храм, когда-то здесь устроенный. Остановившись и включив фонари, стали осматриваться.
Прямо от их ног вниз уходили широкие ступени, раскинувшиеся от уходящих в стороны стен, углубляя помещение почти на три метра. Справа и слева до самого конца пещеры тянулись ступени еще более широкие, скорее всего, это были скамейки для сидения. Их было по восемь у каждой стены. А почти вся задняя часть храма являла собой пантеон, украшенный витиеватой искусной резьбой по камню. И в этом пантеоне стояли две статуи. Одна, в центре, была самой огромной, она изображала верховное божество – Солнце. Слева была фигура поменьше, и сразу было трудно определить ее прообраз. Справа, на ведущих к пантеону ступенях лежала еще одна такая же статуя. Она частично раскололась при падении, и ее вообще было невозможно рассмотреть.
Карл Пузин стоял перед центральным божеством и только переводил луч фонаря с одной детали на другую. Когда подошли все и присоединились еще шесть лучей света, он медленно заговорил:
– Очень… Очень напоминает храмы древних египтян… Только еще более древнее… Намного старше… Такого не находили никогда… Сколько, ты говоришь, этому городу лет? Полторы тысячи?
– Да нет, ты ошибся… – Броди до сих пор казалось, что он спит и это все ему снится. Но чувства юмора он не утратил. – Разве я говорил: полторы? Я говорил: более шести тысяч лет!
– А-а! Точно! Что-то с моей головой не в порядке! – согласился Пузин. – Ты уж меня извини: такое увидишь, забудешь, как тебя зовут!
– Действительно! – Броди обнял за плечи рядом стоящую Ларису и порывисто прижал к себе. – Вот это уже оно! Можешь смело считать, что экспедиция полностью себя окупила.
Она
– Я в этом не сомневалась с самого начала…
Неожиданно прямо на статую упали яркие лучи заходящего солнца. Это рабочие под руководством молодых археологов продолжали выбирать песок, и вниз осыпалась большая его часть, открыв доступ дневному свету туда, где, возможно, его не было долгие, долгие тысячелетия.
– Странно, что храм сориентирован почти строго на запад, – удивился Оливер.
– А его никто не ориентировал, – стал объяснять Пузин своему помощнику. – Пещера ведь, похоже, чисто природное сооружение. Подчистили, подровняли – и приходи богов чествовать. Тем более что вечером это делать гораздо сподручнее.
– Смотрите! – Лариса осветила сбоку от пантеона темнеющий вход во внутренние помещения. Потом перевела фонарь на другую сторону. – А там еще один. Какой вход будем осматривать первым?
– Оба сразу! – решил Александр Константинович. – Возможно, они тут же за стеной и сходятся. Мы с тобой – направо, а вы, ребята, – налево. Если проходы тянутся далеко, сразу возвращаемся. Знаете, что без экипировки в такие дыры заходить не рекомендуется.
– Конечно, шеф! Как прикажете! – ответил Пузин, и они с Оливером чуть ли не бегом отправились к левому чернеющему овалу.
А Броди и Лариса, не спеша, пошли по правому проходу. Тот сразу же расширился, стал более высоким и идеально ровным. Слой пыли резко пошел на убыль, хоть и здесь ее было предостаточно. Но под ногами стало явственно различаться покрытие, очень напоминающее искусно отделанные плитки.
– Солидный коридорчик! – высказала свое мнение Лариса. Она шла за мужем и старалась светить своими фонарями ему под ноги.
– Самое поразительное, – ответил он, – что воздух здесь совершенно чистый, я бы даже сказал, свежий. Никакой затхлости и сырости, хоть и очень тепло. Видимо, природная вентиляция не нарушена, значит, этот ход связан напрямую с катакомбами. Смотри!
Он неожиданно остановился, а потом осторожно прошел еще немного вперед. Их взору открылись две массивные деревянные двери, расположенные в стенах коридора одна против другой. Они стали одновременно осматривать обе.
– Древесина! – восторженно зашептала Лариса. – С помощью радиоуглеродного анализа мы теперь без проблем определим точный возраст. Как здорово, что она сохранилась!
Она попробовала открыть дверь, слегка на нее надавив. Та не поддалась. Пришлось навалиться чуть ли не плечом.
– Приросла, что ли?
В следующее мгновение она успела услышать только предупреждающий окрик Александра – и тут же двери не стало, она рассыпалась в прах. Не удержавшись на ногах, Лариса сделала шаг вперед, закрыв глаза от вздыбившейся пыли, – и почувствовала пустоту. За дверью была крутая лестница, и госпожа генеральный спонсор кубарем покатилась вниз. Уткнувшись в конце полета во что-то мягкое, она с удовлетворением почувствовала себя неповрежденной. Фонари остались на руках, привязанные накидными шлейками, и она тут же их включила, пытаясь осмотреться. И от испуга заорала диким голосом. Первый раз в жизни ей было так страшно. Ибо во все стороны от нее разбегались скалящиеся своими жуткими улыбками многочисленные скелеты. Вернее, они даже не разбегались, а как бы испарялись, словно привидения, и от этого становилось еще более жутко. Она кричала до тех пор, пока вниз не сбежал не менее перепуганный Броди и не подхватил ее на руки. Он тоже успел увидеть исчезающие скелеты. Но отнесся к ним совершенно спокойно. Его больше волновало состояние жены.