Универсальная память
Шрифт:
Повертев головой, он разглядел могучие, доходящие до самого окна металлические шкафы – великаны, покоящиеся на высоких стойках – опорах. Выкрашенные в чистый желтый цвет, они не создавали душевного комфорта. От них исходило тоскливое, мерное гудение, подавляющее волю.
Под напряжением, подумал он.
Шкафы, словно по команде, выстроились вдоль всей стены с интервалом в полметра.
Хотел было пошевелиться, но крепко связанные руки, отозвались нестерпимой болью.
Очень пригодился бы в данной ситуации острый нож или лезвие.
Фагунд шевелился осторожно, без
Придерживаясь обеими руками за борт короба, он разогнулся и встал во весь рост.
Теперь нужно было как-то вылезти из этого огромного ящика, выкрашенного снаружи в темно-зеленый цвет.
Осторожно перегнувшись через высокий край, он после долгих усилий, выполз наружу и …растянулся на твердом и неуютно-холодном полу.
Взгляд опять наткнулся на единственное окно размером меньше квадратного метра, с крепкой металлической решеткой из толстых прутьев – арматуры, выкрашенной белой масляной краской. Вряд ли через него можно выбраться без ножовочного полотна, которое он не отыщет здесь, даже при всем своем желании.
Повернув голову влево, он встретил входную дверь, с которой серая краска местами облетела. Конечно же, дверь была закрытой. Трудно сказать – была ли она просто прикрытой или запертой на замок. Скорее всего, верно второе предположение.
Здесь, в подвале, размещалось силовое оборудование – судя по всему электрические распределительные шкафы.
Но что он здесь все-таки делает? Лучше не забивать себе голову вопросами, на которое при всем желании он не найдет ответа.
Фгунд разглядел на некоторых из них большие стрелочные приборы: вольтметры и амперметры. Также на двери шкафов укреплены рукоятки и предупреждающие символы в виде молнии в треугольнике, где указано значение смертельного напряжения, под которым находилось оборудование.
Фагунд лежал посреди помещения и казался сам себе ничтожно маленьким, пренебрежительно маленьким по сравнению с окружением. Впрочем, это еще не самая плохая ситуация, в которой может оказаться человек. Во всяком случае, он жив, и имеет шансы выжить, а это самое главное. Все могло бы быть значительно хуже – все его конечности целы, он не ранен и не истекает кровью.
В душе теплилась надежда на спасение, тоненькая, как стебелек.
Самое странное, что ему нечего было вспомнить, мозг отказывался сообщить ему, что ни будь дельное, способное помочь в этой ситуации.
Фагунд подтянулся к исполинам – могучим шкафам, призывно смотрящим на него зелеными глазками индикаторов, и попытался зацепиться рукой за трехдюймовую трубу, проходящую над полом.
Усилие заставило взвыть от боли, уже и так чрезмерной, глухо отзывающейся в области сердца.
Затем предпринял еще несколько попыток ухватиться.
Все оказалось впустую.
Через минуту ему стало хуже.
Мелькнула мысль, что он еще несколько дней будет умирать от голода и жажды, если не предпримет решительных действий. Преодолев слабость и сделав над собой усилие, он попытался прогнать эту неуютную, пугающую мысль, сменившуюся следующей, совершенно
Внезапно в голове все изменилось – прежнее расплавленное состояние рассудка уступило место ясности и необыкновенной прозрачности. Казалось, мозг заработал независимо от закованного и измученного тела. Словно внутри переключились контакты какого-то очень важного реле.
Вмиг наступило спокойствие, создавшее благоприятную почву рассудительности. Думай без спешки, приказал он себе – ведь здесь никого нет и угрожать некому. А что если вдруг откроется дверь и войдут люди… Это вряд ли произойдет в ближайшие минуты, успокоил он себя.
Он стал последовательно перебирать различные варианты.
И тогда взгляд остановился на кромке местами проржавевшей трубы, уходящей от него в сторону стены. Она была неровной, с торчащим рваным выступом.
Несомненно, это его спасение, до которого нужно проползти вдоль всей трубы – всего метров восемь.
Фагунд, держась за холодный шершавый металл, полз с черепашьей скоростью, часто останавливаясь и переводя дыхание.
Круги снова проявились перед глазами, яркими пылающими кольцами, а резкая боль в груди заставляла его на миг прекращать всякое движение и даже задерживать дыхание. Пришлось немного отдохнуть, прежде чем вновь возобновить движение.
Наконец, извиваясь змеей, он кое-как встал на колени и изогнулся над кромкой трубы, жадно вдыхая воздух.
Но тут же потерял равновесие и упал лицом на пол, разбив себе лоб. Когда, в конце концов, вновь в голове прояснилось, он потянулся снова к трубе и принялся осторожно двигать руками, пытаясь разрезать скотч.
Терпение было щедро вознаграждено: скотч разорвался, и он осторожно потер занемевшие руки.
С ногами было проще – он отыскал конец и терпеливо размотал скотч, правда ему пришлось крутить очень долго.
И вот в слабоосвещенном полутемном подвале Фагунд стоял на ногах, уставившись на дверь, размышляя.
Но судьба оказалась к нему благосклонней, пожалев его на этот раз.
Несмотря на то, что дверь оказалась запертой, он уже знал, что ему делать.
К счастью, на стене висел пожарный щит, с которого он снял лом.
Дверь подалась не сразу.
Навалился на дверь всем телом, а весил он немало – около восьмидесяти килограммов, его мускулатура была прекрасно разработана, а рост был метр девяносто. Дверь с треском распахнулась, и он вывалился через порог, тяжело и шумно рухнув на цементный пол.
Если бы кто-то стоял за дверью, лучшего случая оглушить его монтировкой не представлялось. Но никто не стукнул его, поскольку никого за дверью не было. И снова он кое-как поднялся на ноги.
Длинный, казавшийся бесконечным, коридор был освещен довольно скупыми светильниками и от их света он напоминал магические полуподвалы в игровых квестах.
Пришлось напрягать зрение.
Он осмотрелся и только теперь заметил, что на нем были потертые джинсы, пестрый свитер и черная кожаная куртка, местами изорванная. На ногах коричневые ботинки с высокой рифленой подошвой.