Универсальные лучи

Гиршгорн Венеамин Самойлович

Дальнейшие события развивались с кинематографической быстротой (совсем как у Чаплина), но вмешательство Никельса выручило Джо…

— Позвольте, мистер, я выброшу мальчишку…

И, когда круглая спина управляющего, обтянутая синим пиджаком, нырнула в соседний корпус, Никельс ласково погладил Джо по голове.

(До этого дня никто никогда по голове Джо не гладил.)

— Мы будем друзьями, мальчуган? Ты мне нравишься…

Джо от восторга икнул и пожал с чувством большую руку Никельса.

Ого, он уже совсем взрослый… У него есть друг с усами и

трубкой.

Глава 7

Смирнов

В прошлом — Смирнов из далекой царской России, на пароходе, по скользким, шатким сходням, в центр машинной культуры, — Америку.

– --

Комната — серый квадрат…

В углах — на высоких массивных пьедесталах — блестящие стальные приборы:

изогнутые трубки,

острые углы,

овалы,

круги…

Смирнов, весь в черном, спокойный и ясный (как цифра). Лишь в глазах — лихорадочный, знойный огонь.

Он — в кресле широком, и тонкие пальцы сжимают задумчиво циркуль.

Посредине — «Универсальные лучи» — крохотный, черный цилиндр.

Провода. Провода. Провода.

На мраморной плите — выключателей стая, золотые тела и черные головки.

Почти готово — еще недолго — и все!

Смирнов улыбнулся счастливо… За океаном — Советская Социалистическая Республика. С.С.Р…

На черном цилиндре «Универсальных лучей» — те же буквы.

– --

«Универсальные лучи» заменяют уголь.

«Универсальные лучи» заменяют нефть.

«Универсальные лучи» заменяют электричество.

«Универсальные лучи» — все.

– --

Смирнов, весь в черном, спокойный и ясный (как цифра). Лишь в глазах — лихорадочный, знойный огонь.

Крохотный черный цилиндр «Универсальные лучи», на нем С.С.Р.

Глава 8

Портрет у Никельса

Каждый день, облетавший календарным листком, все крепче и крепче спаивал дружбу Никельса с взлохмаченным Джо.

Джо частенько забегал на автомобильный завод и, забившись куда-нибудь в уголок, наблюдал, как Никельс возился над скелетами различных машин, а к ночи, когда город истекал электрическим светом и долларами, Джо сидел в комнатке Никельса (переулок, дом высокий, темный, куда и солнце не хотело заглянуть). Раньше книги только в зеркальных витринах и в руках мечтательных лэди на бульварах и в парках, теперь этажерка доброго Никельса с обложками разных изданий.

И Джо читал.

За страницей страницу глотал и каждое слово, упадая

на дно зачарованных глаз, там оставалось.

Никельс часто брал Джо к себе на колени и голосом тихим и нежным (так должно быть хорошие мамы в детстве) говорил о жизни, что мчалась бешеным темпом за грязными окнами.

И Джо постепенно (как учатся дети ходить… шаг… два… и упали) узнавал много прекрасных вещей.

Оказалось, — в каждой стране есть свои Крейсы, и для них миллионная армия блузников потеет на длинных и душных заводах, в коридорах глубоких копей.

К ним в карманы бессчетным потоком деньги текут.

В жизни у них — важный покой и удобные виллы, а в подвалах и в тесных каморках усталых рабочих — нищета.

Но недолго миллионерам кататься на собственных яхтах.

Скоро, скоро будет наше все: авто, небоскребы и виллы упитанных Крейсов. Так случилось в России, так будет у нас!

Джо умный, он знает теперь, чем скорее исчезнут джентельмэны с Бродвея, тем скорее он со всеми рабочими с автозавода станет жить в светлых, просторных небоскребах.

Дедушка, с гривой белых волос и добрыми, добрыми глазами (висит в железной рамке над кроватью Никельса)…

Зовет его Никельс — Марксом.

Глава 9

Ройт, погреб и…

Странно почувствовать вместо привычной мягкой подушки под головою холодный камень. Странно и неприятно.

— Дженни! Дже-нни! Ко всем чертям… Почему вы не поднимаете шторы? Дже-е-еенни…

Но камень под головой оставался камнем, а Дженни предстала перед Ройтом в виде увесистого рыжего парня.

— Что вы орете, мистер?

— А-а-о!?!

— Я говорю, что вы, мистер, орете?

Ройт проявил сначала величайшую изумленность, а потом величайшую угнетенность (толстые стены и окно малюсенькое с решоткой).

— О, судьба, судьба! — мысленно воскликнул Ройт.

Судьба толстыми губами рыжего пария произнесла:

— Есть хотите! Советую! Потому, если вы намерены хранить вашу тайну, то у вас будет еще вдоволь времени поголодать.

Со скуки Ройт грустно констатировал перед глазами несколько красных кругов.

— Дело плохо. Принесите… И передайте вашему господину, что он… что он… мерзавец, насильник… ик!..

Ловкий, не слишком кстати, сильный удар напомнил Ройту, что молчание золото или во всяком случае — цельное ребро.

Ройт вздохнул и замолчал.

Глава 10

Джо при особом мнении

Желтые пятна фонарей бороздили мокрый асфальт.

Прыгали аршинные буквы назойливых реклам.

«Покупайте универсальные брюки».