Универсальный бег
Шрифт:
«Нет», детектив подозрительно смотрит на него.
«Посмотрите в зал», произносит ведущий таинственным шёпотом.
«Смотрю», почти брезгливо говорит детектив. С нескрываемым презрением он глядит в зал, там собрались сливки общества, его элита. «Элита»…
«Вы никого там не узнаёте?», спрашивает ведущий.
«А кого я там должен узнавать?», переспрашивает Грароздар.
«Видно у вас плохо со зрением. Тогда вам надо носить очки. Вот такие!» Камера выхватывает швейцара.
Наконец объект насмешки всем надоедает. Ведущий продолжает пытать детектива, который никак не прореагировал на шутку. Пока все смеялись ни один мускул на его лице не дрогнул, оно будто окаменело, посуровело.
«Итак, у вас было время всмотреться в наших гостей. Вы никого из них не узнали?»
«Кого я должен был узнать?», бросает Грароздар.
«Великого и неподражаемого Эрида Клартонга!», протяжно кричит ведущий, встаёт, жестикулирует руками, выбрасывает их в сторону зала, зажав все пальцы кроме указательного, голову прижимая к плечу, зажмурив один глаз. Два мощных прожектора перекрещиваются на сидящем в зале толстом человечке в чёрном костюме. Он вскакивает, поднимает руки верх, идёт к столику ведущего пружинистой походкой. Ведущий выбегает навстречу, с вытянутой для рукопожатия рукой. В последний момент оба убирают руки, готовые к пожатию, за спины, кричат одновременно: «Не поймал!» При этом указывают друг на друга мизинцами левых рук. Зал взрывается от хохота, все смеются до коликов, давясь едой и выплёвывая непрожёванные куски. Не смеётся один лишь детектив.
«Комик в своём репертуаре», объявляет ведущий и отведя руку в сторону, низко кланяется. Эрид Клартонг тут же пытается вырвать пару волосков из его затылка. Сливки прогнившего общества вновь заходятся от хохота.
Ведущий доводит под руку комика до дутого кожаного кресла, по дороге они пинают друг друга коленями под ягодицы. Люди в зале смеются не переставая. Усаживает рядом с Грароздаром.
«Ну теперь-то вы видите, что за человек сидит рядом с вами», укоризненно говорит ведущий. На заднем плане Эрид Клартонг безостановочно корчит рожи, не переставая смешить зрителей.
Детектив оглядывается на него брезгливо, бросает презрительно: «Вижу!»
«И вы ни о чём не хотите его попросить?»
«Нет. А должен?»
«Конечно! Дурак!!!» выкрикивает ведущий. На экранах телевизоров по всей стране можно видеть, как Грароздар вцепляется в мягкие подлокотники кресла, будто хочет вскочить, зеленеет-таки от гнева. Ведущий после многозначительной паузы продолжает: «Дурак тот, кто не возьмёт у прославленного комика автограф!»
Он подбегает к Эриду Клартонгу, падает на колени, заломив в мольбе руки, вопит: «Ну дайте, дайте же мне ваш автограф!»
Камера наезжает на ведущего сбоку, он поворачивается к ней, подмигивает: «Это я так изображаю то, что сейчас должен делать детектив Грароздар!»
Эрид Клартонг
Он садится в кресло, снимает правую туфлю, вынимает стельку, нюхает. Отдёргивает нос, отводит руку как можно дальше, держа стельку кончиками указательного и большого пальцев. Гости смеются, у некоторых смех перерастает в какую-то животную икоту. Эрид Клартонг всё-таки кладёт стельку себе на колено, расписывается.
Ведущий благоговейно принимает стельку ладонями рук, несёт к детективу. Камера долго не показывала его, за эти секунды он изменился. Лицо побагровела, струи пота текут со лба, с висков, зубы крепко сжаты, края верхней губы опасно поднялись. Ногти левой руки терзают обшивку кресла, правая то и дело дёргается к сердцу, на самом деле туда, где в кобуре скрытного ношения покоится револьвер.
«Ну что же вы не берёте?», удивлённо спрашивает ведущий.
Сильнейшая борьба отражается на лице Грароздара: пристрелить ублюдка прямо сейчас, или потом, когда не будет миллионов свидетелей? Ведущий не понимает, что играет с огнём.
На заднем плане видно, как Эрид Клартонг веселит народ.
«Астматик», кричит он, сильно надувает щёки, закатывает глаза, хватается за горло.
«Бабка, которая ожидает афтаназии», кричит он, сдвигает челюсть на сторону, сгибается и ковыляет.
«Паралитик», кричит он, широко раскрывает рот и пускает на подбородок струйку слюны. Она стекает, вытягивается, срывается. Комик пытается поймать её, смешно дёргая руками, пачкается.
«Грароздар», кричит он, разводит в стороны руки с растопыренными пальцами, разевает рот, часто хлопает веками. Водит головой, отшатываясь в испуге от камер и прожекторов.
«Элита» общества впадает в безумие, все хохочут, топают ногами, бьют кулаками по столам так, что подпрыгивает посуда. Кто-то валится под стол, утягивая за собой скатерть.
Эрид Клартонг кланяется зрителям, на три стороны света. Теперь уже он в центре внимания, а на заднем плане видно, как ведущий пытается задержать уходящего детектива, тот отталкивает его.
«Ну что ж, наш недалёкий детектив не захотел брать автограф Эрида, поэтому я оставлю его себе!», радостно кричит ведущий. «Эрид, покажи нам что-нибудь весёлое!»
«Умирающий ребёнок!» кричит Эрид Клартонг и юродствует, а элита общества помирает со смеху.
Неожиданно от выхода возвращается Грароздар, заслышавший последнюю фразу, которая и перевесила чашу терпения, кричит: «Кто-нибудь читал Оруэлла? Не разберёшь, где люди, а где свиньи!»
Эрид Клартонг задыхается от возмущения — его прервали! Ведущий теряет дар речи. Элита, — богатенькие уродцы, моральные извращенцы, воры, продажные дельцы, жадные купчишки, — негодующе вопят.
Из фойе уже бегут охранники, набрасываются со спины на детектива, он перебрасывает одного через себя, ударяет другого кулаком в солнечное сплетение.