Университет имени Конкордии Непобедимой. Проклятое число
Шрифт:
– Значит, ты почти как Долус, – ответила Аврора. – Ходит легенда, что Оракул подстраивается под подсознательные желания абитуриента и предстает перед ним заведомо симпатичным человеком, чтобы тот проникся к ней и легче сумел расслабиться. Вся эта атмосфера сонливости и наивной радости от происходящего… сейчас мне даже не по себе об этом вспоминать.
«Знала бы ты, как мне не по себе».
– А что Оракул просила тебя сделать, прежде чем определить факультет?
– Ну… – Аврора задумалась, вспоминая. – Протянула мне какой-то каталог, открыла на одной из страниц и
– У Оракула свои, неведомые смертным методы, – улыбнулась Пуэлла напряженно. – Давай-ка лучше скрестим пальцы и помолимся Демиургам, чтобы нам выделили общую комнату.
Глава третья, в которой одна из подруг обретает фамильяра, а вторая остается ни с чем.
– Ну привет.
Пуэлла ничего не ответила – только плотно затворила за собою дверь и тихо вздохнула. Почти все сумрачное пространство крохотной комнатки занимали две двухъярусные кровати, и на одной из них, обнявшись, уже расположились двое: черноволосая девушка в круглых очках и худощавый рыжий юноша с бритыми висками. Она узнала их сразу – те двое, что грубо толкнули сначала ее, а затем и Аврору перед процедурой отбора.
«Вот же пустоголовые зазнайки, – подумала она даже с жалостью. – Самоутверждаться за счет окружающих – вершина неполноценности».
Она прошла к своей постели и устало села прямо на одеяло. Свой рюкзак девушка положила на колени, после чего расстегнула молнию, достала бабушкину булочку и принялась уминать, чувствуя, как ликует голодный желудок. Радостная эйфория прошла, сменившись легкой усталостью и трезвым осознанием происходящего, но в целом настроение было не самым дурным. Все-таки, она была здесь, в Университете имени Конкордии Непобедимой! Ее приняли и будут обучать недоступной обывателям магии, чтобы затем – как и предсказывала дайра Лакрим – имя Пуэллы отметили в куче знаменитых и низкосортных газет как имя той, что «поднялась из самых низов на вершину исключительно благодаря острому уму и бездонному таланту».
Амика, должно быть, уже скучает и сгорает от нетерпения, желая узнать все подробности жизни в высшем учебном заведении, предназначенном в основном для снобов. Доев булочку, Пуэлла облизнула пальцы и задумалась, глядя в пустоту прямо перед собою – что же она чувствует теперь, пройдя отбор? Хочется ли ей домой?
«Не знаю. Я ничего не знаю».
После вчерашнего внетелесного опыта и видений Пуэлла была слишком опустошена. Девушка снова вздохнула, достала вторую булочку из рюкзака и принялась за нее, стараясь понять, радостна она или несчастна. Гордость за победу в отборе и бабушку, что не зря вкладывала силы в мягкотелое чадо, смешивалась со странным ощущением ненужности, абсурда, бессмысленности происходящего.
– Странно, как ты при таком аппетите влезаешь в дверные проемы, – прокомментировала очкастая соседка, развалившись на соседней постели; ее фамильяр все в той же косухе и кожаных штанах расположился рядом, уткнувшись носом в
Пуэлла лишь улыбнулась на этот выпад. Она знала, что пререкаться бесполезно.
– Скажите, сюда ведь должен прийти еще один человек? – спросила она вместо ответного оскорбления. – Здесь еще одна незанятая кровать.
– Она для твоего несуществующего фамильяра, гений, – язвительно ответил рыжий.
– То есть, девушки и юноши живут в одной комнате? – сморщилась Пуэлла. – Это так… некультурно и странно.
– Разлучать магов с их фамильярами – вот что странно, – парировала брюнетка. – Плевать тут все хотели на тебя и твои своеобразные нормы морали, привезенные из какой-то там задрипозной деревушки.
– Даже мне с моими «задрипозными» нормами очевидно, что ведете вы себя недостойно, – устало отмахнулась Пуэлла. – На светских приемах своего Клана вы тоже так с гостями разговариваете?
– Наши гости – аристократы из Премеры, а не выскочки вроде тебя, – зашипел рыжик. – С высокородной дайрой и грязной шавкой всегда обращаешься по-разному.
– Как скажешь, – повела плечами Пуэлла. – В таком случае, не стану отвлекать. Занимайтесь, чем занимались, дети богов.
Она поставила свой рюкзак на постель и юркнула под одеяло прямо в одежде. Вечер медленно надвигался на крошечное искусственное измерение, иллюзорный закат разлился по иллюзорным небесам, и в голову Пуэллы снова полезли навязчивые и неприятные мысли.
Чему их будут учить? В какие тайны ее посвятят, во что превратят? В миру об Университете имени Конкордии Непобедимой было известно лишь то, что там обучаются избранные, которые впоследствии становятся вершиной общества и важнейшими людьми всех Двенадцати Держав. Чем занимались чародеи-аристократы, никто точно сказать не мог – но знали, что они принимали активное участие в борьбе с Дымом, и без них целый мир захлебнулся бы в крови. Дым был значительной проблемой, а потому одно лишь это уже служило причиной, чтобы относиться к ним с долженствующим почтением.
– Прием-прием! Говорит Пситтакус!
Пуэлла аж подскочила от неожиданности: говорил хрустальный череп, что стоял на небольшой тумбочке между кроватями. Его рот открывался, челюсти шевелились, как живые – девушка завороженно следила за происходящим, не скрывая возродившегося любопытства.
– Поздравляю вас с поступлением и расселением! Теперь, когда вы официальные студенты Университета и знаете свои факультеты, пришла пора подготовиться к грядущему учебному году! Пока старшие курсы еще не заявились, убедительно прошу вас купить форму и пижамы! Откуда взять деньги? – конечно же, из-под подушки!
Приподнявшись, девушка засунула руку под подушку и нащупала маленький мешочек со звенящими монетками. Обрадованная, она мигом бросила его в рюкзак, боясь, как бы отвратительная парочка снобов не бросилась отнимать у нее скромный ректорский подарок. Там же, рядом с мешочком, обнаружилось и еще что-то: вытащив наружу таинственный предмет, Пуэлла увидела золотистый шарик в прозрачной упаковке.
«Тот самый шарик-напоминание! – вспомнила она. – Должно быть, для нас подготовили специальный список магазинов, где можно купить форму и ночное белье».