Университет ниндзя
Шрифт:
– Твоя мать?
– Да. Она ушла от нас, когда я был маленьким, и забрала сестру. Случилось это, когда у отца возникли проблемы с законом. Он бизнесом занимался, был богатым, успешным, но потом из-за долгов чуть не угодил за решетку. Тогда мама его и бросила, но отец выкарабкался, вернул долги, наладил дела, а потом двинулся в политику и занял пост губернатора. Мама пыталась с ним помириться, но не вышло – отец не простил ее.
– Ты с ней общаешься? – поинтересовалась Аюми, удивленная искренностью собеседника.
–
– Не боишься, что сестренка твоя в рептилию превратится? – поспешила с комментарием Аюми, поздно сообразив о неуместности сарказма, но Йен, кажется, понял ее правильно.
– Я пытаюсь поговорить с ней каждый раз, когда встречаю, но, кажется, мама промыла ей мозги слишком сильно.
Парень произнес эти слова с неприкрытой грустью и тревогой. В тот миг Аюми почему-то представила, как глупо, наверное, она смотрится со стороны. Человек к ней со всей душой, а она язвит и недовольствует не по делу – вредная, заносчивая, злая зазнайка…
– Знаешь, Йен, главное, что твои родители живы, в отличие от моих. Я бы с удовольствием поменялась с тобой, если было бы можно…
Девушка улыбнулась как можно теплее. Ей хотелось поддержать собеседника, и, похоже, удалось. Йен заулыбался в ответ, тут же забыв о подступившей хандре.
– Пойдем-ка спать, нам еще доделывать карту завтра, – предложила куноичи, решив закончить беседу на мирной ноте.
– Пойдем, – кивнул Йен.
Первую половину ночи Аюми мучила совесть – вдруг Йен замерзнет? Но Йен не замерз. Спал себе преспокойненько, в отличие от девушки, которая ко второй половине ночи окоченела даже будучи в спальнике.
Сон не шел. Куноичи вертелась с боку на бок, пытаясь скрутиться поплотнее и согреться, но, похоже, энергии чудесного йенова батончика хватало ненадолго.
Помучившись, Аюми решила исправить мешающие спать обстоятельства. Она вылезла из спальника, расстегнула его так, чтобы можно было накрыться двоим, прижалась к спящему соседу спиной и укрыла его и себя получившимся одеялом. Сразу стало значительно теплее и приятнее.
Сквозь подступающий сон, девушка ощутила, как рука Йена скользнула ей на живот, притягивая ближе. Она хотела возмутиться, но почему-то не сделала этого, и даже наоборот, посильнее прижалась спиной к груди парня.
Он уткнулся лицом ей в шею, согревая кожу дыханием.
Аюми не заметила, как провалилась в сон. Остаток ночи ей грезилось что-то неопределенное, тревожное, нервное и одновременно возбуждающее. Ей снилось, что она с мужчиной, но с кем – непонятно. Сильные руки гладили ее спину, ласкали грудь, губы с требовательной яростью терзали шею. Перед глазами, подернутыми дымкой
Пробуждение вышло резким и быстрым, словно от холодного душа. Аюми поерзала, ощутив, что до сих пор находится в объятьях спящего соседа. Когда она попробовала освободиться, парень что-то проворчал спросонья и прижал к себе сильнее.
– Что это такое, а? – фыркнула куноичи, почувствовав, что сзади в нее упирается что-то, хотя «что-то» сказано слишком образно и расплывчато.
– Это – утро, – невозмутимо зевнул парень, отпуская Аюми, и сонно потянулся, – как спалось?
– Отлично, – сердито сыронизировала девушка, поспешно выбралась из пещеры и принялась ворошить потухший костер. – У нас еще карта не доделана, и вообще, надо было встать раньше.
– Ты опять какая-то нервная, – добродушно урезонил ее Йен, – наверное, из-за того, что не выспалась. Тебе нужно высыпаться, вот мой совет. А еще лучше – расслабься, отдохни, сходи в клуб, потанцуй, развейся…
– Я не ты, – раздраженно отмахнулась Аюми, – некогда мне развлекаться и спать, у меня, в отличие от тебя, слишком много дел…
Труды не прошли даром – зачет по картографии был получен, а строгая профессор Тора даже расщедрилась на похвалу:
– Молодцы, отлично работали в паре.
– Мы старались, – лучезарно заулыбался Йен. – Похоже не зря. А вообще было весело, сосновая долина – это вам не лес теней.
– Продолжайте в том же духе, – преподавательница сурово оглядела парня поверх очков, лишних слов она не терпела, но Йену как всегда все сошло с рук…
– Ты можешь хоть иногда сдерживать свою жизнерадостность? – толкнула его в бок куноичи, когда они направились к раздевалкам, чтобы переодеться для боевой практики.
– А ты можешь не ворчать? – добродушно урезонил девушку Йен. – Я уже давал тебе совет расслабиться?
– Мне твои советы не нужны, – фыркнула Аюми. – Сама знаю, расслабляться мне или нет.
После тренировки тай-дзюцу, учебный день наконец-то закончился. По дороге домой Аюми чувствовала себя выжатым лимоном, даже не физически – морально.
Дед приготовил ужин к ее приходу, но кусок не лез в горло, и Аюми лишь из вежливости к труду старика съела немного риса и принялась за чай. Взглянув на трясущуюся в руке чашку, вспомнила напутствие Йена.
Расслабиться – хороший совет! Только как расслабляться, если на тебе висит огромный долг, а жестокий и властный преступник-извращенец пытался затащить тебя в постель?
– Черт! Черт! Черт! – вслух выругалась Аюми и саданула кулаком по столу.
От удара пустая чайная чашка подпрыгнула и упала на пол. По кухне со звоном разлетелись фарфоровые черепки. Бурой кляксой разошлось на золотистых мореных досках чайное пятно.