Университет ниндзя
Шрифт:
– Я не плетусь, – насупилась собеседница, – просто прогуливаюсь.
Ей хотелось поскорее отделаться от Йена. Во-первых, чтобы не принимать от него никакой помощи; во-вторых, парень не должен знать о конечной цели ее путешествия в столицу.
Как только она об этом подумала, Йен будто мысли ее прочел и вынес новое предложение:
– Хочешь, докину тебя до окраин, или до центра. Я не собираюсь вызнавать твоих секретов, просто высажу на нейтральной территории и уеду.
– Ладно, – смирилась девушка, решив, что согласившись,
Она села в машину. В салоне пахло кожей и кофейным ароматизатором. Играло радио – диджей отсчитал седьмой час вечера и переключился на новости. Ведущий забубнил что-то об угрозе цунами на океанском побережье, о падении цен на акции какой-то крупной корпорации, о побеге преступников из тюрьмы. Аюми не особенно вслушивалась в его речь, но последняя новость врезалась в мозг, заставив невольно поежиться.
– Тебе холодно? Давай выключу кондиционер, – заботливо поинтересовался Йен.
– Да нет, нормально, – Аюми выдавила из себя улыбку, чтобы ее напряженная обеспокоенность не вызвала у собеседника подозрений.
– Почему ты всегда такая злая? – вопрос прозвучал неожиданно, в лоб.
– И вовсе я не злая. Я занятая и не терплю, когда мне мешают учиться.
– Ты такая заучка, – Йен удивленно приподнял бровь, – хотя, знаешь, в вашем универе мне тоже понравилось, честно. Это тебе не индивидуальные занятия с тоскливыми репетиторами и наставниками. У вас весело, много народу – все такие доброжелательные и простые. Друзья у тебя просто классные!
– Они к тебе подлизываются, потому что ты сын губернатора, – язвительно заметила Аюми.
– Причем тут это? – удивился Йен. – Я ведь им золото в карманы не сыплю? Я такой же, как они.
– Ага, как же! Ты угощаешь их в столовой, дорогими часами раздариваешься…
– Но, погоди! Свои часы я подарил тому парню, у которого днюха была. Чего тут такого? А то, что угостил….
– …означает, что ты все устраиваешь и решаешь с помощью денег! – закончила фразу Аюми.
– Это плохо? – Йен удивленно взглянул на девушку. – Как привык, так и решаю. Так я проявляю заботу, иначе не умею, уж извини. Мой отец – человек занятой – поэтому с детства вместо родительской ласки просто давал денег или покупал подарки. Сперва я злился, но потом понял, отец любит меня так, как умеет, – парень помолчал минуту, после чего поинтересовался с иронией. – А у тебя, я вижу, по поводу денег пунктик?
Он и сам не понял, что в очередной раз попал пальцем в небо, а вернее – случайной фразой по самому больному месту в душе собеседницы.
– Останови! – рыкнула куноичи, вперившись гневным взглядом в водителя. – Сейчас же!
– Так ведь не доехали еще, – примирительно начал Йен, но по взгляду разъяренной девушки понял – спорить не стоит…
Он высадил ее в пригороде, рядом со станцией монорельса.
– Ну и характер у тебя, сэнсей, – улыбнулся напоследок, перед тем, как уехать.
Проводив
Широсина. Трущобы
Это был самый неприглядный район столицы. Старые высотные здания, построенные впритык, образовывали лабиринт из длинных слабоосвещенных улочек и переулков, где с трудом разъезжалась пара машин, а порой не могла разойтись пара пешеходов. Фонарей не было. Там и тут ярким неоном вспыхивали вывески дешевых баров и игровых залов, большая часть которых походила на бандитские притоны.
Заведение под названием «Лиловый карп» собирало за своими дверями весь сброд столичных трущоб. Забулдыги, пьяницы, азартные игроки и девушки вольных нравов толпились здесь каждый вечер, оккупируя отшлифованную до глянца стойку бара и несколько столов.
Остановившись перед изображением уродливой пучеглазой рыбины, Аюми выдохнула, собирая в кулак все имеющееся спокойствие, всю рассудительность и шагнула внутрь. В помещении ее тут же окутал табачно-перегарный смрад, полнящийся нестройными голосами завсегдатаев и приглушенными звуками музыки.
Ее уже ждали. Человек Клока настойчиво подхватил куноичи под руку и провел к барной стойке. Зайдя за нее, отодвинул в сторону почти незаметную занавеску, скрывающую от глаз проход в хозяйственные помещения. Пройдя по длинному коридору, освещенному единственной мигающей лампочкой, провожатый остановился рядом с обитой железом дверью.
– Тебя ждут, малышка, – он насмешливо подтолкнул девушку в спину.
Аюми открыла дверь и вошла. Клок ожидал ее, сидя в кресле, потягивал ром из горлышка пузатой мутной бутылки.
– Здравствуй, Аюми, – темные, почти черные глаза уставились на девушку в упор, в уголках тонких губ пролегли насмешливые морщины. – Ты совсем про меня забыла, так нехорошо поступать, – бандит достал из нагрудного кармана рубашки толстую длинную сигару, сунул ее в гильотину, стоящую рядом на столе, отсек край, после чего щелкнул зажигалкой и закурил.
Небольшое помещение моментально наполнилось едким дымом. Куноичи закашлялась, спешно закрыла рот ладонью.
– Я не забыла, вы сами пропали, – возразила Аюми, стараясь держаться уверенно и непринужденно.
– У меня были неотложные дела, – криво усмехнулся Клок, резко поднимаясь во весь свой внушительный рост.
Жуткий человек, опасный, хищный. Всегда с улыбкой, такой, что мурашки по коже. Всегда ласковый и приветливый, только приветливость эта вся и ласковость настолько же правдива и достоверна, насколько честна гостеприимность демона в аду.
Как два года назад Аюми умудрилась этого не заметить? Хотя тогда, перепуганная состоянием деда, она не заметила бы и прицепившийся к ноге волчий капкан… Капкан. Похоже, теперь он захлопнулся.