Университет
Шрифт:
— Я подозревал нечто подобное, хотя никогда всерьез не изучал этот вопрос... Стало быть, теперь ты мне веришь, что не стоит учиться в нашем университете.
— Я тебе верила с самого начала. Ты же сам знаешь: доверяй, но проверяй — с документами в руках.
— Ладно, прощаю тебя, — сказал Ян. — Я и сам такой же... недоверчивый.
— Честно говоря, мне и в голову не приходило, что опасность учебы в К. У. Бреа имеет такое мощное документальное подтверждение.
— А я могу получить копию этих бумаг? — спросил Ян.
— Нет, к сожалению. Ведь эта информация строго для служебного пользования.
— -Ладно,
— Отлично. Потом мы...
Она отрицательно мотнула головой:
— Потом мы ничего. Я с головой ушла в изучение материалов о твоем университете. Так что кое над чем надо потрудиться дома, чтобы к завтрашнему дню вернуть документы в офис.
— Ладно, можем никуда не выходить из дома. Я приготовлю ужин, а ты занимайся со своими бумагами...
Эленор виновато улыбнулась и ласково пожала ему руку.
— Извини, но сегодня я поеду к себе. Мой домашний компьютер имеет выход на здешний банк данных, а мне этим вечером понадобятся кое-какие справки.
— Ерунда, — сказал Ян. — Просто скопируй заранее все, что тебе нужно на дискету, возьми ее с собой и едем ко мне.
Она замотала головой решительнее прежнего:
— Нет, Ян. Сегодняшний вечер я проведу дома.
Дома.
Он почти забыл, что у нее есть свой дом — квартирка в городке Анехайм на улице Анехайм-Хиллз. Эленор постоянно жила у него уже дней десять — даже большую часть своего гардероба перевезла к нему. Правда, днем она делала короткие вылазки к себе в Анехайм, чтобы полить цветы и забрать корреспонденцию из почтового ящика. Однако больше двух недель она спала исключительно у него, поэтому Ян бессознательно решил, что они уже живут вместе, одной семьей.
Сейчас его первой мыслью было спросить, чем он ее обидел. Может, задел ее каким-нибудь неудачным словом или сделал что-то не то, и теперь она решила его наказать бегством к себе домой — в ожидании, что он поймет и покается. Не исключено, что она хочет услышать формальное предложение переехать к нему.
А может быть, она попросту расставляет ноги еще перед кем-нибудь.
Господи помилуй! Похоже, он становится параноиком. Такая подозрительность по отношению к Эленор — просто подлость и глупость. Она не дает ни-; каких поводов для подозрения, не высказывает никаких претензий к их отношениям, да и на других мужчин даже не косится. По всему видно, что она любит его — или по крайней мере относится к нему с большой нежностью и теплотой.
Все они похотливые суки.
Черт бы побрал Сильвию! Теперь над его жизнью висит мрачная тень от страшного опыта нежданного предательства. Никогда прежде он не был таким недоверчивым, таким маниакально подозрительным. Эленор он доверял целиком и полностью. Так неужели же стоит изводить себя нелепыми предположениями?..
Или все-таки стоит?
Как говорится, береженого Бог бережет.
Лучше держать глаза широко открытыми. Лучше ошибиться в своем недоверии, чем снова вляпаться в обман.
Ян внезапно подумал, что к этой мысли он пришел не сам. Или, скажем так, не совсем сам. Кто-то или что-то подталкивали его в сторону недоверия.
Неужели это... университет?
Подобное упрямое и в достаточной
Очевидных признаков постороннего влияния на свою психику Ян не замечал. С другой стороны, никто из тех, чьим сознанием манипулируют, не способен осознать, что им управляют. Весь ужас манипуляции сознанием именно в том и заключается, что жертва ни о чем не подозревает.
Дурное влияние университета исключать нельзя. Это та вероятность, с которой необходимо считаться.
— Ладно, — сказал Ян, — поехали.
В машине он старательно делал вид, что ничего особенного не произошло. Говорил о посторонних вещах, к теме бегства Эленор из его дома больше не возвращался. Он так успешно и так долго избегал вопроса, почему сегодня она наотрез не хочет ночевать у него, что к моменту, когда машина остановилась у авторемонтной мастерской, было уже неудобно вдруг возвращаться к этой "забытой" теме.
Ян подождал, пока Эленор не расплатилась с механиками, затем удостоверился, что ее автомобиль в порядке и она сможет самостоятельно добраться до дома.
— Я позвоню тебе, — сказала Эленор перед тем, как разъехаться в разные стороны.
— Буду ждать.
— Затаив дыхание?
— А как же иначе! — воскликнул Ян с несколько принужденной улыбкой, поцеловал ее и направился к своей машине.
К себе он приехал в половине седьмого.
Дом показался ему удручающе пустым, а тишина в нем — оглушительной. Лампочка автоответчика помигивала. Ян сходил на кухню, достал банку пива из холодильника и только затем прокрутил ленту назад и стал слушать.
За время его отсутствия был только один звонок.
От Гиффорда Стивенса.
Он предлагал немедленно встретиться.
Зал для курящих ресторана "Коукоу", где Гиффорд Стивенс назначил ему встречу, был переполнен. Однако Яну повезло — он нашел столик.
Стивенс запаздывал. Ян выкурил не одну сигарету, прежде чем в проходе появилось знакомое лицо.
Ян узнал "сумаспрофа" сразу же — даром что он видел Гиффорда лишь однажды. Этот странный человек произвел на него такое сильное впечатление, что запомнился во всех подробностях: густая всклокоченная борода, проницательные голубые глаза, шерстяной свитер...
Он и сейчас был такой же: та же борода, те же глаза-буравчики, тот же шерстяной свитер.
— Стало быть, начинается, — сказал Стивенс вместо приветствия, усаживаясь напротив Яна. Тот согласно кивнул.
— Вы просили меня позвонить по тому телефону, номер которого вы указали в своей диссертации, — сказал Ян. — Однако этого номера давно не существует.
— Приходится быть предельно осторожным. Нельзя с ходу отличить друга от врага. Хотя я в целом доверяю преподавателям английской словесности. Среди них много порядочных людей. Особенно среди тех, кто занимается фантастической литературой. Сам выбор сферы интересов говорит об открытости ума, о свободе воображения. А впрочем, мое доверие к словесникам — что-то вроде предрассудка наоборот. Слепое предрасположение.