Униженная невеста. Как выжить в замке Дракона
Шрифт:
— Нет, Марика, — качает он головой. — Она невинная девушка, и тебе не стоит её убивать. И за такую магию тебе придется заплатить. Ты же знаешь?
Я не совсем понимаю, о чем он. В магии я ничего не смыслю.
— Ты просто её не знаешь! — кричит Марика ему в лицо. Её высокий, резкий, истерический голос просто рвет мои барабанные перепонки и на пару секунд отвлекает меня от змеи.
— Она совсем не невинная! Она отобрала у меня Дракона и заняла мое место! Я готова на всё, чтобы не потерять Ролдэна!
Как только Марика отошла, змея замерла
— Не надо, Марика, — настойчиво повторяет сосед по темнице.
Он касается её пальцев, которые сейчас судорожно вцепились в прутья. Я вообще перестаю что-то понимать. Он что, её любит до сих пор?
— Я должна понимаешь, — шепчет она, срывающимся голосом, глядя ему в глаза.
Почему она перед ним оправдывается? Мне казалось, что они поверхностно знакомы. А что, если это она его пригласила к себе, а Ролдэн просто зашел не вовремя? И Карл взял всю вину на себя, как это сделал для меня Хуан. Тогда выходит, что Марика совсем не любит Ролдэна: она просто не хочет возвращаться домой в свой маленький город.
— Марика, тебе придется убить и меня, — снова говорит Карл, протягивает руку сквозь прутья и гладит её по щеке. Она затравленно замирает, а потом шарахается в сторону и тревожно оглядывается, словно боится снова увидеть Ролдэна за спиной
Глава 28
— Возвращайся в корзину, — командует она змее, и та с тихим шорохом возвращается на место.
Я выдыхаю с облегчением. На этот раз всё обошлось.
— Не думай, что я отступила, — зло шепчет Марика мне. — Я еще разберусь с тобой.
Она забирает корзину и убегает в темноту.
— Спасибо, — говорю я, и сползаю по стене на каменный пол. Сейчас у меня нет сил даже добраться до теплой соломы. Я ползу к ней только спустя полчаса, потому что сильно замерзаю. Холод просто въедается мне в кости.
Карл сидит в углу своей камеры, и мне не отвечает.
Конечно, я могу рассказать Ролдэну о том, что здесь произошло, и о том, что Марика его обманывает, но мне же никто не поверит.
Тяжелые шаги мужа я слышу, где-то через час. Я потеряла счет времени и даже успела уснуть на соломе. Щеку больно кололи сухие тычки, но я слишком вымоталась, чтобы такое неудобство мне сильно мешало.
Дверь камеры со скрипом отворяется, и Ролдэн холодно произносит:
— Выходи.
На этот раз мне удается легко подняться. Когда я иду мимо него, то замечаю, что хоть он и молчит на этот раз, но все равно недовольно морщится. Очередное платье приобрело зловонный запах темницы и окажется на стуле возле двери.
Мы поднимаемся по ступеням: он впереди, а я за ним. Когда оказываемся в коридоре, то я делаю попытку освободить
— Ролдэн, я прошу тебя освободи слугу. Он ни в чем не виноват.
— Если он ни в чем не виноват, то не имел права вмешиваться, — жестко говорит Ролдэн, разворачивается и уходит.
Мне досадно, что у меня не вышло. Позже попробую еще раз. Вода и камень точит. Может ему надоест слушать мои просьбы, и он хотя бы из-за этого отпустит мальчишку.
Я поднимаюсь к себе.
Прежде, чем раздеться, я стою перед зеркалом и жалею, что платье нужно отдать в стирку. Оно мне очень идет: красиво подчеркивает талию, а лиф не сильно открывает грудь. Но отдать всё же придется.
Я снимаю платье и остаюсь в одних трусиках. Время уже позднее, так что мой выбор падает на черную ночную рубашку, которую мне положено теперь носить по мнению Ролдэна.
Стоит мне открыть шкаф и протянуть руку к этой страшной ночной рубашке, как дверь открывается. Я быстро оборачиваюсь. На пороге моей комнаты стоит муж. Я охаю, быстро хватаю ночнушку с вешалки, времени надеть ее уже нет, и я просто прикрываюсь ей. Все это время Ролдэн молча не отрываясь смотрит на мою суету, и я вспыхиваю под этим взглядом.
Он в два шага оказывается около меня.
Ролдэн дергает материю с такой силой, что мои пальцы невольно разжимаются, а потом ночная рубашка летит куда-то в угол, где и падает черной кучей.
Он подхватывает меня как пушинку и бросает на кровать. Матрас пружинит подо мной, и подкидывает меня вверх. Муж нависает надо мной. Я стараюсь прикрыться краем покрывала, но Дракон останавливает мою руку.
Тогда я пытаюсь оттолкнуть его:
— Уходи! Я не хочу!
И упираюсь ладошками в его грудь. Мышцы у него настолько мощные, что мне кажется, что я толкаю стену.
У него есть другая, вот пусть и спит с ней!
— Ты моя жена, и мне не требуется твоё согласие, — хмыкает безразлично Ролдэн, склоняясь ко мне.
Я пытаюсь увернуться от его поцелуя, но мне не удается. Его губы властно сминают мои. Я не могу ему противостоять: я на его фоне тростинка, хрупкий мотылек.
Его язык жадно вторгается в мой рот. Он сдавливает мою голову сильной ладонью, словно тисками. Он просто берет то, что принадлежит ему. Берет уверенно и жестко.
Его губы скользят по моему телу, и я еще раз пытаюсь оттолкнуть его. Он хватает меня за запястья и довольно сильно до боли сжимает. Мне кажется, что ещё миг, и мои косточки хрустнут. Ему их сломать, словно спичку переломить.
Муж произносит, глядя мне в глаза:
— Ты же не хочешь, чтобы я их сломал? Заживать будут долго и болезненно, поверь!
Он пристально смотрит мне в глаза.
Конечно, я не хочу, поэтому отрицательно мотаю головой.
— Тогда прекрати.
А что мне еще остается?
Он отпускает мои руки и на моей нежной коже остаются чёткие отпечатки его пальцев.
Я жду опять от него грубости, поэтому зажимаюсь и затравленно смотрю на него. Но он опять не оправдывает мои ожидания.