Unknown
Шрифт:
софского вопроса современности (из
учебной программы студента-философа
2-ого курса МГУ им. М.В. Ломоносова).
Неожиданная встреча с сослуживцем
Было 10 часов утра. Монзиков в спортивном костюме, кото-
рый бел ему велик размера на 4, а может и больше того, сидел под
навесом у стойки бара, расположенного у моря. Всего в Султан Бич
отеле два бара – один у бассейна и другой у моря. Бассейн был без
воды. Арабы
50 черных как смоль маленьких мужичков шныряла из стороны в
сторону. Все что-то делали, что-то тихонько обсуждали. Разговари-
вали и работали медленно, как это делают обычно рабы, но без
единого перекура. Забегая вперед замечу, что уже на третий день
весь мусор был убран, плитка в бассейне была заново выложена, а
спустя еще день отдыхающие плескались в новеньком бассейне, где
не осталось и следов принудительного купания верблюда Феди.
Монзиков пил холодное пиво, добавляя туда немного водки,
когда к нему подошёл тщедушный на вид мужичок со стаканом
персикового сока и двумя круассонами на маленькой тарелочке. В
стакане был лед и соломка, через которую с нескрываемым удо-
вольствием почмокивал сок мужичок с обгорелыми плечами и лы-
синой на голове.
402
Монзиков внимательно посмотрел на мужика в плавках и
обомлел. Перед ним сидел никто иной, как Кефиров Владимир Ни-
колаевич – старший инспектор отдела кадров РУВД, майор мили-
ции, с которым судьба несколько лет тому назад свела милиционе-
ра Монзикова.
– Здорово, ментяра! – Монзиков напрочь забыл фамилию и
имя своего бывшего сослуживца, но он прекрасно помнил, как ра-
нее вместе с ним служил в одном РУВД.
– Здравствуйте, Александр Васильевич! А я Вас сразу узнал…,
– Кефиров соврал, хотя и правильно назвал Монзикова по имени-
отчеству. Память у него была отменная на лица, имена и фамилии.
– Владимир Николаевич, Кефиров, если помните?! – сказал и про-
тянул свою маленькую ручку Монзикову, который смотрел на сво-
его старого знакомого слегка мутными от ерша глазами. Монзиков
уже выпил четыре бокала пива с водкой и заканчивал пятый.
– Ну, как оно там, а? – спросил адвокат и одним махом осушил
оставшуюся треть своего пол-литрового бокала. Ты ещё это или
уже давно, а? Понимаешь мою мысль, а? – Монзиков спросил и за-
тем рыгнул с таким рыком, что сидевшие за соседними столиками
немцы даже подскочили от неожиданности.
– Да я уже как год на пенсии. Вот, решил отдохнуть немного.
Мы
вым голосом, склонив немного набок вправо свою голову.
– А, понятно… Ну, что, может быть мы – это? А? – спросил
Монзиков и взглядом показал на свой пустой бокал.
– Догнал, а?
– По пиву, да? – спросил Кефиров, но тут же взгрустнул.
– Ты чего, Николаевич? Жены боишься, да? – Монзиков встал
из-за стола и направился к стойке бара за бокалами пива и стаканом
водки.
У всех отдыхающих на египетских курортах по программе
"всё включено" на правой руке должен быть маленький пластико-
вый браслет, по которому и происходит обслуживание. У Монзико-
ва браслета не было, зато его не раз видели с русской мафией, а
внешний вид адвоката свидетельствовал о его близости, если не
сказать более, к уголовно-криминальным кругам. Именно поэтому
никто не спорил и ни в чем не отказывал Монзикову. Окружающие
403
также обращали внимание на странного русского, ходившего по
пляжу с непокрытой, наголо обритой головой, с недельной щети-
ной, в висевшем и безобразно болтавшемся на уродливой фигуре
спортивном костюме. Те, кто говорил по-русски, окрестили Монзи-
кова паханом, поскольку питерская братва обращалась с ним при-
лично и с элементами уважения.
– Так, ладно, давай жахнем с тобой за встречу, а там – это!
Понимаешь мою мысль, а? – уверенно выпалил Монзиков Кефиро-
ву и долил в бокал бывшего милиционера грамм 100 местной вод-
ки.
– Ой, а что это? – спросил Владимир Николаевич у Монзикова,
уже готового залпом осушить такой же бокал ядерной смеси пива с
водкой, называемой в простонародье ершом.
– Не бзди! Тебе понравится! Давай! – сказал Монзиков и зал-
пом осушил пол-литровый бокал.
Кефиров последовал примеру адвоката. За 15 минут они два-
жды повторили эту процедуру, после чего с большим трудом вста-
ли и пошли к вещам Кефирова, где была замечательная рукопись и
… жена.
– А я теперь пишу не только стихи, но и прозу, - не без гордо-
сти заметил Кефиров. – А ты? Ты пишешь что-нибудь, а? Или ты –
это, того? – Кефиров хихикнул и несколько раз громко икнул.
– Не, у меня – это! Я ведь здесь сейчас, - Монзиков остановил-
ся, положил правую руку на плечо тщедушного Кефирова, а левый
указательный палец поднес к губам и прошипел. – Понимаешь, а?