Unknown
Шрифт:
рассудительно.
– Вам легко говорить, а вот Вы бы побывали в моей шкуре, то-
гда бы и не так заговорили бы, - Монзиков был сильно расстроен.
Он не знал, стоило ли сейчас затрагивать правительственную тему,
поскольку пустопорожний трёп всё равно ничего не изменит. – Хо-
рошо, х.. с ним, с Вашим президентом! – Монзиков махнул правой
рукой сверху вниз, но договорить намеченное он не успел, по-
скольку капитана очень задела последняя реплика.
–
– Нет уж, теперь он Ваш президент, поскольку Вы его коман-
ды выполняете. Ведь это же Ваша была идея выдать меня – русско-
го шпиона – черномазым? Или я что-то недопонимаю, а? Вы - гра-
жданин Украины, а ведете себя так, словно живете по указке Моск-
вы. Нехорошо! И корабль у Вас русский, только с хохлятским на-
званием, - Монзиков, как ни странно, говорил решительно, быстро
и без мата.
– Тяжело Вам будет у себя дома! Ох, тяжело! – капитан с со-
жалением посмотрел в усталые глаза Монзикова, но тот быстро па-
рировал упрек капитана.
– А я уже и не мыслю возвращение на Родину. После всего то-
го, что со мною стало?! Я что, идиот? Не-ет, скорее, я на Вашу Ук-
раину подамся или в Белоруссию, но только уж не к себе, в Россию!
– у Монзикова вдруг навернулись слёзы на глаза и он начал искать
сигареты, которых у него давно уже не было. Капитан понял жела-
ние адвоката без лишних слов и предложил ему сигарету из своей
пачки.
Минут пять оба курили молча, глядя в тёмную даль океана, по
которому к канадским берегам шел корабль. Оба думали о своем. В
короткой словесной перепалке победителя не было, как не было и
проигравшего. Было очевидно, что каждый был по-своему прав, но
474
правота эта была подкреплена, скорее ошибками, нежели житей-
ской мудростью и высокими морально-деловыми качествами.
– Ладно, капитан. Давай жить дружно, - сказал Монзиков и
протянул ему руку.
– Бог тебе судья, Александр Васильевич! – капитан по-мужски
крепко пожал в знак примирения руку адвоката. – Пошли-ка лучше
в твой кубрик, а?
– Пошли, - согласился Монзиков.
Оба были в целом довольны, что без всяких там препира-
тельств, объяснений им удалось помириться. Конечно, капитану
было крайне интересно узнать всю правду, но он решил не торо-
пить события.
– Может, выпьем, а? – спросил капитан.
– Водочки?! – обрадовался Монзиков.
– Её родимую, - сказал капитан.
Угощались холодной водочкой в два часа ночи в каюте стар-
пома,
леные огурчики, соленые помидоры с перчиком, грибочки, шпроты,
сушеные кальмары, какая-то копченая рыба, сыр, колбаса, хлеб и
сало. После раздавленного первого литра Монзиков начал заново
рассказывать свою историю. Все сильно окосели, в том числе и сам
рассказчик. Он перескакивал с одного места на другое, с одной ис-
тории на более раннюю или более позднюю, но все слушали его с
нескрываемым интересом. Самое удивительное во всём этом было
то, что изъяснялся Александр Васильевич исключительно матом.
Если бы я мог использовать в романе века ненормативную лексику,
то получился бы хороший словарь матерных слов и выражений.
Всё таки меня так и подмывает привести хоть какую-нибудь цитату
из ночного застолья Монзикова и руководства судна «Леся Укра-
инка».
– Ля-ля-ля ля ля-ля, ля-ля ля-ля-ля-ля ля ля-ля и ля-ля, ля-ля на
ля-ля-ля! А затем как ля-ля ля-ля-ля и ля-ля ля ля-ля-ля ля-ля-ля-ля.
– рассказывал Монзиков, держа в правой руке граненый стакан с
водкой на дне, а в левой – маленький кусочек сыра.
– Да-ну? – не поверил старпом.
– Вот тебе и да-ну. Я его как ля-ля-ля, а этот ля-ля ля ля-ля-ля-
ля об ля-ля, пока ля-ля-ля ля ля-ля-ля на жопу, - сказал Монзиков и
предложил выпить за «Самую Ля-ля ля-ля-ля».
475
Вот так или примерно так проходила пьянка, закончившаяся с
первыми лучами солнца.
Авторитет и уважение не только вернулись к нашему герою,
но и поднялись на недосягаемую высоту.
Оставшиеся дни перехода из Кейптауна в канадский порт Га-
лифакс Монзиков проводил либо в кают-компании, либо на верх-
ней палубе судна, лениво греясь на солнышке.
– Александр Васильевич! Я вот тут подумал немножко… А
может тебе в Канаде остаться, а? Там много нашего брата обитает.
Там и работу себе найдешь, и на ноги встанешь, а потом, когда всё
нормализуется, семью свою заберешь, а? – капитан искренне хотел
помочь адвокату Монзикову, но не знал как.
– Да нет, капитан. Я уже нацелился на Украину. Чего дрыгать-
ся? Понимаешь мою мысль, а? Догнал? – Монзиков прищурился и
уставился в безбрежную океанскую даль.
– Ну, смотри, как знаешь?! – капитан достал сигареты и заку-
рил. – Будешь? – предложил капитан пачку Монзикову.
– У-У, - помотал головой Монзиков и стал тупо смотреть в
морскую пучину.