Уолдо
Шрифт:
– Изучаю, и немало. Похоже, я вот-вот раскушу проблему с де Калбами.
– Отлично. Судя по указаниям, которые ты послал Стивенсу, это как-то поможет решить и мой вопрос?
– В каком-то смысле да. Но не так, как ты думаешь. У меня появилось подозрение, что проблема Стивенса целиком вытекает из твоей.
– Да ну?
– Серьезно. Симптомы заболевания, связанного с ультракоротковолновым излучением, возможно, сказались на странном поведении де Калбов.
– Каким образом?
– Толком не знаю. У меня есть рабочая гипотеза, но она пока не проверена.
– Ага. А поподробней
– Тебе – конечно.
Уолдо принялся излагать историю своего разговора со Шнайдером, о котором Граймс раньше от него не слышал, несмотря на то что находился во время поездки рядом. Уолдо никогда не обсуждал никаких вопросов раньше, чем чувствовал себя готовым к этому.
При известии о появлении третьего комплекта приемника де Калба, способного совершать таинственное движение, Граймс с удивлением поднял брови: – Ты хочешь сказать, что понял, как это делается?
– Именно так. Может быть, не знаю «как», но делать могу. И делал не однажды. Хочешь, повторю при тебе?
Уолдо переместился к тому месту на стене, где на тросах были прикреплены приемники всевозможных размеров вместе с пультами управления.
– Вот этот приятель, с краю, прибыл только сегодня. Обычная поломка. Сейчас я покажу ему фокус-покус Грампса Шнайдера и он заработает. Погоди минутку. Забыл включить питание.
Он повернулся к центральному кольцу, внутри которого находилось все необходимое для работы, и включил излучатель. Поскольку корабль надежно защищал находящихся внутри от внешней радиации, Уолдо установил небольшую силовую станцию и передатчик, в точности повторявшие гиганты САЭК.
Иначе ему никак не удалось бы проверить работу приемников.
Потом он начал двигаться вдоль линии приемников, подключая их. Все, за исключением двух, принялись демонстрировать необычное шевеление, которое уже получило от Уолдо название эффекта Шнайдера.
– Вон тот, на дальнем конце, исправно работает, но не движется. Он никогда не ломался и поэтому никогда не ремонтировался. Это мой контрольный прибор. А вот этот, – Уолдо указал на приемник прямо перед собой, – пока неисправен. Смотри внимательно.
– Что ты собираешься делать?
– Сказать по правде, сам толком не знаю. Но делаю.
Он и в самом деле не знал. Ему было известно только то, что необходимо сконцентрировать внимание на антеннах и представлять себе, как они проникают в Иной Мир, тянутся к силе, тянутся…
Антенны пришли в движение.
– Строго между нами говоря, это все, чему я научился у Шнайдера.
По предложению Граймса, который якобы хотел взять сигарету, они вернулись в центральный круг.
На самом же деле при виде шевелящихся антенн старику стало не по себе, но он не хотел в этом признаться.
– И как ты можешь это объяснить?
– Как не до конца изученный феномен Иного Пространства. Я знаю о нем не больше, чем Франклин о молнии. Но я узнаю, обязательно узнаю. Стивенс немедленно получил бы ответ на все свои вопросы, если бы мне удалось найти решение твоей проблемы.
– Какая тут связь?
– Должен существовать какой-то способ проделывать все операции через Иное Пространство. Необходимо передавать энергию в Иное
– Надеюсь. Кстати, об излучателе. Похоже, что радиация расходится по всей комнате.
– Да.
– Тогда я надеваю свой скафандр. Ты бы тоже поостерегся.
– Ничего страшного. Сейчас я его выключу.
Едва он повернулся, раздался звонкий, мелодичный свист. Бальдр гавкнул. Граймс стал с интересом оглядываться.
– Что это у тебя? – спросил он.
– О чем ты? А, это мои часы с кукушкой. Занятная штука, правда?
Граймс не стал возражать, хоть и не видел большой пользы в этом предмете. Уолдо закрепил часы на легком металлическом обруче, который вращался со скоростью, достаточной для того, чтобы создать центростремительное ускорение величиной в одно «g».
– Я смастерил их, – продолжал Уолдо, – пока размышлял о проблеме Иного Пространства. Нужно было чем-то занять руки.
– Я так и не понял, что это за Иное Пространство.
– Представь себе еще один континуум, аналогичный нашему и наложенный на него, подобно тому, как накладывают один лист бумаги на другой. Эти два пространства не сливаются в одно, но отделены друг от друга невообразимо маленьким интервалом. Как параллельные, но не касающиеся друг друга плоскости. Между ними, пространствами то есть, установлено взаимно однозначное соответствие, но это не значит, что их размеры и форма совпадают.
– Как это? Они обязаны совпадать.
– Ничуть не бывало. Где находится большее количество точек: в линии длиной в сантиметр или в линии длиной в километр?
– В километровой, конечно.
– А вот и нет. Они имеют совершенно одинаковое число точек. Хочешь, докажу?
– Я верю тебе на слово. Однако эта часть математики мне совершенно неизвестна.
– Хорошо, можешь мне поверить. Ни размер, ни форма не являются помехой для установления полного взаимно однозначного соответствия между двумя пространствами. Кроме того, оба эти слова мало подходят к данному случаю. Термин «размер» употребляется только в связи с внутренней структурой пространства, измерением в его собственных, присущих исключительно ему одному константах. «Форма» имеет отношение к тому, что происходит внутри пространства, или, по крайней мере, никак не снаружи. Она связана с такими понятиями, как кривизна, открытость или замкнутость, расширение или сжатие.
– Для меня это все – китайская грамота, – пожал плечами Граймс.
Он повернулся и стал смотреть, как часы с кукушкой делают круги на своем колесе.
– Неудивительно, – весело согласился Уолдо. – Мы ограничены в своем опыте. Знаешь, как я представляю себе Иной Мир? – Вопрос был чисто риторическим. – Он у меня и формой и размером напоминает страусиное яйцо. Тем не менее в нем заключена целая вселенная, существующая бок о бок с той, в которой мы живем, отсюда до самых звезд. Ложное, конечно, представление, но оно помогает мне думать.