Уоррен Баффет. Лучший инвестор мира

Шрёдер Элис

После этой истории он ни разу не проявил никаких признаков раздражения по поводу критики в свой адрес или праздника в честь победы, который устроили противники абортов. Как сказал Мерфи, «ты всегда можешь послать куда подальше завтра. Делать это сегодня же никогда нет необходимости». Много лет этот совет спасал Баффета от больших неприятностей. Про историю с Pampered Chef он просто перестал думать.

Увы, это не решило другую проблему, тоже связанную с тем, что он был Уорреном Баффетом, а не безвестным чистильщиком обуви. С приближением дня голосования по сделке акционеры Clayton Homes начали взвешивать «за» и «против» предложения Berkshire. Акции аналогичных компаний начали расти, кредиторы неожиданно стали проявлять большую мягкость. Довод о «нижней части цикла» стал набирать все больший вес. Около 13 процентов инвесторов, включая уважаемые

финансовые организации, такие как Brandywine Asset Management, Schneider Capital, CalPERS и California Public Employees’ Retirement System, публично объявили, что выступят против возможной продажи. Кевин Клэйтон мотался по стране, встречаясь с инвесторами, чтобы добиться их согласия, a Orbis и другие противники сделки обрабатывали акционеров по телефону и через прессу. К тому времени Berkshire уже выделила Clayton 360 миллионов на финансирование первоочередных нужд. Баффет выступил в прессе, сказав, что он не поднимет цену «ни сейчас, ни в будущем». Если сделка сорвется, он просто отойдет в сторону. Он также дал экономический прогноз для индустрии, сказав, что в ближайшее время вряд ли стоит ждать изменений к лучшему²³.

Пока Баффет не сделал свое предложение, покупать Clayton никто не хотел. Несмотря на верность ведущих акционеров, компания была похожа на симпатичную девушку, которая долго не могла найти себе партнера для танца. Теперь, когда Уоррен Баффет взял ее за руку и повел на середину танцпола, вокруг нее начали увиваться и прочие кавалеры. Компания, на которую никто не обращал внимания, вдруг стала для всех куда более привлекательной. В полночь за два дня до собрания акционеров компания Cerberus Capital, победившая Баффета в борьбе за кредитный бизнес Conseco, направила Клэйтонам факс, в котором говорилось, что Cerberus намеревается сделать более выгодное, чем Berkshire, предложение. Когда речь зашла о деньгах, Баффет разозлился. «О’кей, пусть попробуют», — сказал он. Он был абсолютно уверен в том, что без помощи со стороны Berkshire Clayton вряд ли будет стоить больше двенадцати с половиной долларов за акцию.

И действительно, ко дню собрания каких-то новых претендентов на покупку Clayton Homes не появилось. Но тем не менее было непонятно, смогут ли Клэйтоны набрать достаточное количество голосов для одобрения продажи компании. Целый час Джим Клэйтон отвечал на вопросы возбужденных акционеров, набившихся в зал, где проводилось собрание. После объявления о предстоящей сделке акции фирм, производящих дома, росли, поэтому цена в двенадцать с половиной долларов на этом фоне выглядела еще хуже, чем раньше. Некоторые акционеры требовали, чтобы Cerberus получил возможность сделать свое предложение, хотя у этой компании было целых два месяца на его подготовку и никто не был уверен в том, что Cerberus действительно собирается покупать Clayton. Зато в том, что Cerberus пытался насолить Баффету, проявившись в последний момент, ни у кого сомнений не было.

Клэйтоны оказались в ужасном положении. Если голосование провалится, что вполне могло произойти (один из крупных акционеров, Fidelity Investments, ранее собиравшийся голосовать «за», объявил, что теперь будет голосовать «против»), то сделка сорвется, а на самих Клэйтонов могут подать в суд за то, что они подписали соглашение, запрещающее рассматривать другие предложения. Если же сделка будет одобрена, то на них могут подать в суд за то, что они игнорировали другое, возможно, лучшее предложение.

Кевин Клэйтон позвонил Баффету и попросил его согласия на перенос голосования. Это позволяло Cerberus получить еще немного времени на подготовку своего предложения. Баффет поставил условие, что взамен согласия на отсрочку Berkshire получит 5 миллионов долларов. Клэйтон согласился на эту цену и объявил акционерам, что собрание откладывается и голосование будет проведено позже⁵¹⁴.

Пресса описывала происходящее как битву Давида и Голиафа, в которой Давид (группа хедж-фондов, выступавших против сделки) пытается сокрушить жадных Клэйтонов и колосса Баффета. Журналисты по определению скептически настроены по отношению к представителям истеблишмента, а менеджеров хедж-фондов по натуре можно считать своего рода антиподами истеблишмента. Они знают, как взаимовыгодно сотрудничать с прессой, и делают это с ловкостью виртуоза, играющего на скрипке Страдивари. Пресса ополчилась против могущественного Баффета. Ведь если он что-то покупает, то цена должна быть безусловно заниженной.

Подтвердить

гипотезу о том, что Баффет собирается ограбить компанию Clayton, можно было в случае, если бы на нее нашелся другой покупатель. Момент истины наступил через неделю, когда в Ноксвилл, штат Теннесси, прибыли 70 бухгалтеров, юристов и финансовых специалистов из Cerberus и трех других фирм — Blackstone Group, Credit Suisse и Texas Pacific Group. Делегацию возглавил глава Cerberus, бывший вице-президент США Дэн Куэйл. Их поселили в лучшие мобильные дома Clayton, стоявшие неподалеку от штаб-квартиры. Были осмотрены заводы компании, детально изучены тысячи документов. Особое внимание обращалось на прожорливость ипотечного отдела, как он высасывает капитал из компании²⁴. Куэйл ходил по коридорам, потирая руки и повторяя, что Cerberus — это «компания дружелюбная, как семья»²⁵.

Пока Cerberus и другие компании обдумывали свое решение, организации Denver Area Meat Cutters и Employers Pension Plan подали в суд на Клэйтонов за «сговор, нарушения в процессе управления компанией и отсутствие прозрачности»²⁶. Баффет почувствовал, что его пытаются шантажировать. Иск от Meat-Cutters’ Union был организован Дарреном Робинсоном, партнером Milberg Weiss, юридической фирмы, которая специализировалась на защите интересов инвесторов при рассмотрении групповых исков. «Всем очевидно, что они совершили мошенничество», — заявил Робинсон²⁷. Из прокуратуры в Ноксвилл прибыли 22 юриста и помощника прокурора. Юристы из прокуратуры в передвижных домах не селились. По слухам, они устроились в девяти роскошных кондоминиумах и приготовились к шестимесячной борьбе²⁸.

После недели копания в документах люди из Cerberus вернулись в Нью-Йорк и прислали факс с пометкой «только для обсуждения», озаглавленный: «Рекапитализация

Clayton — источники и расходы». Это не было формальным предложением о покупке, но в нем содержалась цена: четырнадцать долларов за акцию. В Clayton вначале подумали, что Cerberus победил Баффета, предложив заметно более высокую цену. Однако при детальном изучении выяснилось, что Cerberus собирается заплатить акционерам только 755 миллионов долларов, тогда как Баффет предлагает 1 миллиард 700 миллионов. Согласно предложению Cerberus, акционеры получили бы по девять долларов из четырнадцати за каждую акцию. Разница должна быть покрыта за счет «рекапитализированных» акций.

При этом девять долларов за акцию компания Clayton должна была бы заплатить сама. Cerberus вообще не собиралась вкладывать в нее деньги. Предполагалось, что Clayton займет 500 миллионов долларов и продаст свои активы еще на 650 миллионов²⁹.

Это была типичная сделка по выкупу контрольного пакета с помощью кредита, когда компания распродает свои активы и занимает деньги, чтобы профинансировать собственную продажу. «Рекапитализированные акции», стоимость которых должна была составить пять долларов, обеспечивались бы за счет специально созданной финансовой компании, существование которой еще более увеличивало долги Clayton (и без того страдающей от нехватки капитала). Заемные средства были кровью, которая текла по венам компаний — производителей мобильных домов. Без них компании умирали. Но у кредиторов было все меньше желания иметь дело с этим бизнесом. Зачем давать деньги тем, чья способность вернуть долг под большим вопросом? Очевидно, что люди из Cerberus это прекрасно понимали. Они сделали лучшее из предложений, которое только можно было сделать с помощью финансовых инструментов. Клэйтоны позвонили в Cerberus, обсудили предложение, после чего участники переговоров решили идти каждый своим путем и не таить друг на друга зла.

Но CNBC и финансовая пресса теперь изображали Баффета бессердечным финансистом, который вступил в сделку с Клэйтонами, чтобы дешево купить их компанию. То, как эта покупка интерпретировалась в печати, тот факт, что репутация Баффета стала работать против него, привели к сильным изменениям в его имидже мудрого дедушки, привлекающего целые легионы людей, желавших «прокатиться на его фалдах». Пузырь лопнул, противодействие сделке с Clayton показало, что крупные инвесторы перестали быть его слепыми последователями. Они надеялись, что борьба за репутацию заставит его поднять цену. Они хотели использовать его репутацию против него самого и тем самым блокировать его дальнейшие шаги.