Уоррен Баффет. Лучший инвестор мира

Шрёдер Элис

В скачках имеет смысл разбираться в обоих типах гандикапа. Однако в те годы я был более склонен ориентироваться на скорость. И стоит отметить, что придерживался количественных методов расчета».

В ходе тестирования, размышления и наблюдения Уоррен открыл для себя правила гонки:

1. Никто и никогда не уходит домой после первого заезда.

2. Если ты проиграл деньги, то не сможешь вернуть их обратно с помощью того же метода.

Ипподром рассчитывает на то, что люди будут делать ставки до тех пор, пока не потеряют все, что у них есть. Но по силам ли хорошему гандикаперу обернуть эти правила в свою пользу

и выиграть?

«Рынок также представляет собой гонку. Однако в те дни я еще не выдвигал сложных теорий. Я был всего лишь маленьким мальчиком». *

Жизнь в Вашингтоне была активной.

«Я часто приходил в отцовский офис, рядом с которым всегда можно было встретить букмекера. Достаточно было просто подойти к лифтовой шахте и крикнуть “Сэмми!” или что-то типа того, и этот парень моментально поднимался на нужный этаж и принимал ставку.

Я тоже немного занимался букмекерством для парней, которые хотели сделать ставку. Это занятие мне было по душе — пятнадцатипроцентная комиссия без какого-либо риска. Отец пытался держать эти мои занятия под контролем. С одной стороны, он был немало удивлен, что я этим занимаюсь, а с другой — мог легко представить себе, в каком опасном направлении могут разворачиваться события».

В летние каникулы Уоррен вернулся в Омаху и опять принялся посещать ипподром Ak-Sar-Ben, на этот раз со своим другом Стю Эриксоном³. Вернувшись в Вашингтон, он нашел себе еще одного друга, с которым мог бы ходить на ипподром и который мог помочь ему значительно улучшить навыки игры с гандикапом. Боб Двайер, его школьный тренер по гольфу, толстый, предприимчивый молодой человек, в летние месяцы зарабатывал гораздо больше своей учительской зарплаты. Он продавал страховые полисы, сундуки для льда и массу других вещей⁴. Остальные члены школьной команды воспринимали Двайера достаточно сухо, однако для Уоррена картина выглядела по-другому: этот человек знал, чего хочет. И Уоррен играл на занятиях со всем возможным энтузиазмом, невзирая на то, что у него постоянно запотевали очки.

Как-то раз Уоррен попросил Двайера взять его с собой на скачки. Тренер ответил, что ему нужно разрешение. «На следующее же утро, — вспоминал Двайер, — он прискакал ко мне с запиской от матери, в которой было написано, что она не возражает против того, чтобы ее сын пошел на скачки». Двайер под каким-то предлогом освободил Уоррена от занятий⁵, и они отправились на поезде на ипподром в Чарльстон. Поездка на скачки с учителем много дала Уоррену с точки зрения понимания сути гандикапа. Двайер научил Уоррена множеству навыков, связанных с чтением самого важного из бюллетеней, носившего название Daily Racing Form.

«Я получал свой экземпляр Daily Racing Form до начала скачек и рассчитывал вероятность выигрыша для каждой лошади. Затем сравнивал свои расчеты со ставками букмекеров. Однако я не смотрел на ставки, прежде чем заканчивал свои расчеты, — это давало мне возможность избежать предубежденности. Иногда мне удавалось найти лошадь, ставки на которую очень сильно отличались от реальной вероятности выигрыша. По моим расчетам, например, выходило, что вероятность выигрыша заезда этой лошадью составляет десять процентов выигрыша, а ставки на ее победу составляли пятнадцать к одному»⁸³.

«Чем проще трасса, тем

лучше. Иногда люди начинают делать ставки на жокеев в костюмах определенного цвета либо в зависимости от их дня рождения или кличек лошадей. И разумеется, весь трюк заключается в том, чтобы оказаться в группе, в которой никто не занимается анализом и по которой у тебя есть достаточно данных. Поэтому я, как сумасшедший, изучал и костюмы наездников».

Приятель Уоррена по школе имени Вильсона Билл Грей, постарше его, но учившийся на класс младше, несколько раз ходил с ним на скачки. «Он был очень проницательным в том, что касалось цифр. И очень много говорил⁶. Он был очень общительным. Мы могли обсуждать с ним и бейсбол, и другие виды спорта⁷. Едва мы слезали с поезда, он уже знал, на каких лошадей будет ставить.

Всю дорогу до ипподрома он мог говорить о том, что та или иная лошадь слишком много весит, либо вот уже несколько заездов показывает плохие результаты, либо просто недостаточно хороша. Он отлично знал, как нужно оценивать лошадей». Уоррен делал ставки по шесть-десять долларов, иной раз в самый последний момент. Он ставил по-крупному только при достаточно хороших шансах, но иногда не боялся рискнуть своими тяжело заработанными деньгами и поставить их на потенциально интересную лошадь. «По мере того как завершались те или иные заезды, он мог изменить свое решение, — говорит Грей. — Согласитесь, что для шестнадцатилетнего парня это не очень привычное поведение, правда?»

Как-то раз Уоррен отправился в Чарльстон в одиночку. И проиграл ставку после первого же заезда. Однако не ушел домой и продолжал ставить ставки и проигрывать до тех пор, пока не потерял около 175 долларов и почти не опустошил свои карманы.

«Я вернулся в Омаху. Направился в кафе Hot Shoppe и утешился самым большим из десертов, который там предлагался (огромной порцией ассорти из мороженого). На это ушли остатки моих денег. Я ел мороженое и подсчитывал, сколько газет мне придется разнести, чтобы вернуть потерянную сумму. Для того чтобы возместить убытки, придется работать больше недели. Все, что со мной случилось, было следствием моей собственной глупости.

Никто не может выигрывать в каждом заезде. Я совершил один из смертных грехов — подумал, что, проигрывая, смогу компенсировать свои потери в тот же день. Первое правило гласит, что никто не уходит домой после первого заезда, а второе — если ты проиграл деньги, то не сможешь вернуть их обратно с помощью того же метода. Это основа основ».

Понимал ли он, что принял решение, основываясь исключительно на эмоциях?

«О да. Можно сказать, что я был болен. Это был последний раз, когда я позволил себе что-то подобное».

Глава 14. Слон

Филадельфия • 1947-1949 годы

Уоррен окончил школу семнадцатым из примерно 350 учеников, а в фотоальбоме выпускников написал под своей фотографией: «Будущий фондовый брокер»⁸⁴. Первое, что они с Дэнли сделали, «получив свободу», — это пошли и купили подержанный катафалк. Уоррен поставил его перед домом, а потом поехал на нем на свидание с девушкой¹.