Уот Тайлер
Шрифт:
Глава XVI
ПРИБЫТИЕ ПРИНЦЕССЫ В ТАУЭР
Переезд в Тауэр на роскошном королевском баркасе представлял для Эдиты всю прелесть новизны. Приятное, никогда еще не испытанное ощущение переезда на весельном судне, а также новизна и прелесть видов, открывавшихся перед ее взорами, скоро рассеяли тревогу и страх, которые она недавно испытала. Погода была восхитительная; и разница между светлой рекой с бесчисленными судами, скользившими по ней, и мрачными подземными сводами, по которым Эдите только что пришлось следовать, была поистине поразительна. А тут еще сознание, что она отправляется
По мере приближения к большому городу ее восторг и изумление росли. А когда наконец перед ее взорами предстали могучий мост и королевская крепость, она была уже не в силах сдерживать свое волнение. Принцесса угадывала по выражению ее глаз, что происходило у нее на душе, но не сделала никакого замечания, в то время она сама была сильно озабочена. Несколько минут глаза Эдиты были устремлены на господствующий над всем сооружением Белый Тауэр, над которым развевался королевский штандарт, и на другие укрепленные башни, окружавшие его; и трепетные чувства благоговения и восторга теснились в ее груди.
Едва только со сторожевой башни св. Фомы в Тауэре заметили приближение королевского баркаса, как раздались громкие трубные звуки; и сэр Алан Люррье, лейтенант крепости, уведомленный о приближении принцессы, поспешил к пристани с большим отрядом стражи, чтобы встретить ее высочество. Не успела принцесса достигнуть берега, как сэр Симон Бурлей и барон де Гоммеджин также поспешили на пристань; последний подал принцессе руку, когда она выходила из лодки.
— Ваше высочество — всегда желанная гостья в Тауэре, — сказал сэр Алан, приветствуя ее. — Но я сильно опасаюсь, что нынешнее ваше посещение — не по доброй воле.
— Вы совершенно правы, добрый сэр Алан, — отвечала она. — Не знаю, дошло ли уже до вас известие, что барон де Вертэн, сэр Джон Филпот и мой сын сэр Джон Голланд потерпели поражение от мятежников?
— Мне очень грустно слышать это, государыня, — ответил сэр Алан. — Впрочем, мы и сами мало надеялись на успех этого похода.
— Но, надеюсь, все они благополучно возвратились? — с тревогой спросил сэр Симон Бурлей.
— Да, все они теперь в Эльтгеме, — ответила принцесса, — хотя все еще находятся в некоторой опасности. Они подверглись преследованию значительного отряда мятежников, которые теперь осаждают дворец. Это и послужило причиной моего внезапного бегства. Так как дворец окружен неприятелем, то я и мои дамы могли найти выход только через подземный ход.
— Ваше высочество принесли нам печальные вести, — сказал сэр Симон. — Очевидно, мы должны послать несколько воинов и арбалетчиков на помощь осажденным, хотя, право, не знаю, как безопаснее сделать это.
— Я готов принять на себя начальство над каким угодно отрядом, который вы решитесь послать, — заметил де Гоммеджин.
— Мы чувствуем недостаток не в начальниках, а в ратниках, милорд, — возразил сэр Симон.
— Численность осаждающих, насколько мне известно, достигает пятисот человек, — заметила принцесса. — Они находятся под командой некоего Беглого; и среди них многие вооружены луками и арбалетами. Сэр Евстахий де Валлетор принял на себя оборону дворца.
— Лучшего начальника нельзя и сыскать! — воскликнул де Гоммеджин. — Но он нуждается в подкреплении.
— Как бы там ни было, но Эльтгемского дворца они никогда не возьмут! — воскликнул сэр Симон.
— Я очень рада слышать это от вас, сэр Симон, — сказала принцесса.
Тем временем все дамы, успевшие уже выйти из лодки, столпились около своей царственной госпожи. Они выражали живейшую радость по поводу того, что могли сменить сомнительную безопасность Эльтгемского дворца на защиту такой неприступной крепости, как Тауэр.
— Здесь по крайней мере мы вполне ограждены от мятежников! — воскликнула леди Эгельвин.
— Мне никогда еще не нравился так Тауэр, как теперь, — сказала хорошенькая Агнеса де Сомервиль. — Прежде я находила его довольно мрачным, но после того, как увидела эльтгемские подземелья, он, положительно, кажется мне очаровательным.
— Заметили ли вы, как олень бросился бежать по парку при приближении мятежников? — спросила черноглазая Эля де Фоконберг. — Эти животные точно чувствуют, что предводитель мятежников — лесной охотник.
— Я не видела оленя, — ответила лэди Эгельвин. — Но я слышала, как зловеще каркали вороны.
— А я слышала, как выла выпь, — добавила белокурая Гавизья.
— Я же видела несколько хищных птиц, ястребов и коршунов, кружившихся над дворцом, — сообщила миловидная, но робкая Сибилла де Фешан.
— Все это предвещает недоброе, — заметила леди Эгельвин. — И я сильно опасаюсь, что дворец обречен на разрушение.
— Оставьте эти опасения, прелестные девицы! — воскликнул Гоммеджин. — Эльтгемскому дворцу не суждено сделаться логовищем разбойников. Когда возвратитесь туда, вы найдете дворец в целости.
Восклицание, от которого Эдита не могла удержаться при этом замечании, привлекло на нее внимание барона, он поспешил осведомиться, кто она.
Леди Эгельвин назвала ему ее имя и добавила:
— Она привезена из Дартфордского монастыря и сделалась большой любимицей принцессы.
— Это сейчас видно, — заметил де Гоммеджин, когда Эдита, повинуясь сделанному ей знаку, заняла место около своей царственной госпожи.
Между тем сэр Симон Бурлей удалился по приказанию принцессы, чтобы послать гонца к лорду-мэру с письмом, сообщая ему, что Эльтгем осажден мятежниками, и прося его доставить как можно больше ратников, чтобы без промедления идти на помощь к осажденным.
На долю лейтенанта крепости выпала обязанность проводить ее милость принцессу в часовню Св. Петра в Белом Тауэре, куда она желала отправиться немедленно, чтобы вознести Богу благодарственную молитву за свое почти чудесное избавление. Ее духовник еще раньше отправился туда.
Когда принцесса и ее свита направились во внутренний двор, Эдита могла окинуть беглым взглядом некоторые части этого старинного дворцового укрепления. На нее произвело чрезвычайно сильное впечатление суровое величие Белого Тауэра, представшего перед ее глазами после того, как она прошла под сводами Садовой Башни, сделавшейся впоследствии известной под названием Кровавой Башни. Не зная еще о местоположении часовни св. Петра, она сильно удивилась, когда принцесса вошла в большую башню и, поднявшись по витой лестнице, направилась по коридору к двери, перед которой стояли два алебардщика и офицер королевской гвардии.