Уотердип
Шрифт:
Вперед шагнул Адон, держа руки так, чтобы их было видно. “Мы не уничтожали вашу деревню. Мы ваши друзья”.
“Чтобы доказать это”, — добавил Келемвор, — “Мы дарим вам кинжал, палатку и бурдюк”. Он указал на предметы, поочередно назвав их.
Адон нахмурился, но решил промолчать. В конце концов “подарки” принадлежали Келемвору, и он был волен поступать с ними по своему усмотрению.
Беренгария довольно долго изучала героев, тщательно взвешивая их слова. “Дарите?”
Келемвор кивнул. “Это наш взнос в возрождение вашей деревни”.
“Что хотите взамен?” —
“Книгу”, — произнес Адон. “А также кремень и огниво Келемвора. Они нам нужны, чтобы выжить”.
Беренгария нахмурилась, но дети за ее спиной начали хихикать, и она произнесла, — “Хорошо. Мы уже…”
Миднайт, до этого момента хранившая молчание, издала болезненный крик и бросилась к костру. Келемвор, вытащив меч, проскользнул мимо Беренгарии и двух стариков. “Что случилось?” — спросил он.
“Моя книга!” — взвыла чародейка. “Они сожгли ее!” Выхватив меч Келемвора, она начала копошиться в углях. Келемвор знал, что книга содержала все известные Миднайт заклинания, поэтому он мог понять ее поведение. Тем не менее, он отнял у нее меч и убрал его в ножны; пламя действовало на закаленную сталь не лучше, чем на книгу.
Миднайт невидящим взглядом смотрела в костер, по ее щеке сбежала одинокая слеза. “Ее больше нет”, — прошептала она.
“Все не так страшно”, — произнес Келемвор, пытаясь успокоить ее.
Миднайт резко развернулась, ее кулаки сжались от ярости. “Страшно?!” — вскрикнула она. “Ты осел! Там были все мои заклинания — без них, я никто!”
Над лагерем нависла гробовая тишина. В течении нескольких минут Миднайт смотрела на воина так, словно это он сжег ее книгу. Наконец, она прошипела, — “Разве погребение нескольких халфлингов стоило этого?” Она отвернулась и уставилась на пламя.
Спустя мгновение, Беренгария подошла к Адону. “Наш договор все еще в силе?” — робко спросила она. “Мы по-прежнему друзья?”
Адон кивнул. Наказывать халфлингов не было никакого смысла. “Друзья. Ты ни в чем не виновата”.
“Она попросту не поняла, что представляла собой эта книга”, — раздался чистый, мужской голос. На прогалину вышел сухопарый халфлинг-мужчина. Его кожа была бледно-серого цвета, глаза покраснели, а лоб был повязан грязным бинтом.
Остальные халфлинги подались назад, о чем-то перешептываясь между собой. Новенький присел подле костра и взял двух кроликов. “Возьмите их”, — произнес он давая по одному Келемвору и Адону. “Их в избытке в окрестностях и это единственное, что мы можем вам предложить взамен ваших вещей”.
Келемвор взял кролика, но налегать на него не торопился. Что-то в этом халфлинге настораживало воина, и не только потому, что его боялись остальные. “Кто ты?” — потребовал он.
“Атертон Купер”, — ответил халфлинг, ни на миг не сводя взгляда с воина. “Но остальные зовут меня Пронырой. А теперь ешьте. Беренгария показала себя не лучшей хозяйкой этой ночью”.
“Да-да, пожалуйста, ешьте”, — спохватилась Беренгария. “Мы всегда сможем поймать еще кроликов”. Женщина убрала кинжал и тепло улыбнулась.
От внимания Адона не ускользнул тот факт, что Общий язык Беренгарии заметно улучшился.
“Вы все это время знали, что это не мы напали на вашу деревню?” — почти утвердительно спросил Адон. “Вы крали наши вещи в то время, как мы заботились о ваших погибших соплеменниках!”
“Ты прав”, — вздрогнув, ответила Беренгария. Затем она обернулась к Келемвору и добавила, — “Но это не отменяет нашу сделку. Что было, то было. К тому же, мы по-прежнему находимся в великой нужде”.
Зеленоглазый воин что-то буркнул и впился зубами в кролика. Он не собирался требовать назад то, что уже подарил халфлингам, так как Беренгария была права — маленький народец по-прежнему находился в большой нужде. Тем не менее, он не был в особом восторге от того, что лишился своих вещей путем обмана.
Воин неторопливо жевал, мысленно оценивая Атертона Купера. Проныра был выше и худее любого из представителей его расы и в его манере поведения было что-то настораживающее. Высокий халфлинг был единственным трудоспособным мужчиной во всем лагере, и уже само по себе это обстоятельство вызывало подозрение. Но все же, Проныра был единственным халфлингом, который ничего не украл у героев и не потчевал их заведомой ложью, поэтому Келемвор на первых порах решил отнестись к нему со всем уважением.
“А где остальные мужчины?” — спросил воин, проглатывая очередной кусок кролика. “В деревне не было почти ни одного, и здесь всего несколько”.
“Отправились тешить свое тщеславие, в то время как их женщины голодают в лесу”, — отозвался Проныра.
Беренгария отвернулась от Миднайт, которую она пыталась успокоить, и добавила, — “Когда пришли Зентилары, почти все мужчины охотились…”
“Зентилары?” — прервал ее Адон. “Ты уверена?”
“Да, уверена”, — ответила Беренгария. “Они были одеты в доспехи Зентил Кипа. В любом случае, мужчин не было, иначе история Черных Дубов сложилась бы по-другому. Теперь наши воины отправились в погоню за этими отпрысками свиноматки!”
“На верную смерть”, — горько добавил Проныра.
Беренгария бросила на Проныру угрожающий взгляд. “Они обойдутся и без тебя”, — резко произнесла она.
В ответ Проныра лишь фыркнул. “Их меньше, они ниже и глупее людей”.
Келемвор мысленно согласился с Пронырой, но оставил свое мнение при себе. Даже если халфлинги и смогут настигнуть всадников, то Зентилары с легкостью покромсают неопытных воинов на кусочки. Воины из Зентил Кипа были беспощадными убийцами, которые никогда не вступали в бой, если не были уверены в легкой победе.
После некоторой паузы, Проныра мрачно добавил, — “Вы даже не можете себе представить, как я хочу оказаться сейчас рядом со своими друзьями”.
“Так почему же ты не с ними?” — поинтересовался Адон, подозрительно поглядывая на хафлинга.
“Они меня не взяли”, — пожал плечами халфлинг.
“Это из-за него они пришли в нашу деревню!” — вспыхнула Беренгария, указывая узловатым пальцем на Проныру. “У него был пони и магический меч. Вот за ними-то они и пожаловали!”
Адон повернулся к Проныре. “Это правда?”