Уотердип
Шрифт:
В тот миг, когда Миднайт вынесет вторую скрижаль из Царства Мертвых, она высвободит всех его обитателей и духов умерших. И Миркул собирался дождаться этого мгновения. Затем он убьет Миднайт и заберет у нее вторую скрижаль. Затем, воспользовавшись теме же способом, с помощью которого он наделил аватара Бэйна силами в Тантрасе, он воспользуется душами умерших — на этот раз для своего аватара.
После этого он будет готовиться к встрече с Ао. Миркул был далек от убеждения, что он сможет победить даже с помощью жизненной силы миллионов душ. И все же этот отчаянный
Однако, если Миднайт удастся забрать свою скрижаль в Царство Мертвых, план Миркула подвергался опасности. Когда она вернется в Королевства с обеими скрижалями, то из-за хаоса, который воцарится с высвобождением обитателей его царства, отыскать ее может оказаться чрезвычайно сложно. Чародейка вполне может ускользнуть и вернуть скрижали Хелму.
Миркул понимал, что безопаснее всего было убедиться, что она не заберет первую скрижаль в Царство Мертвых. Возможно, он должен предпринять дополнительные предосторожности в Замке Дрэгонспир, чтобы быть наверняка уверенным, что чародейка потеряет скрижаль добытую в Тантрасе.
* * * * *
Он все еще сжимал меч в руке. Сайрик понимал, только одно — гладкая рукоять все еще находится в его ладони, но вокруг была пустота. Его разум превратился в туман, в котором плавали лишь его бесцельные мысли.
Он чувствовал себя так, словно его избили до смерти.
Кулаки. Кулаки, твердые словно камень. Баал, избивающий его до полусмерти, крушащий его челюсть, ребра и нос, внезапно останавливается и все прекращается. Затем Сайрик, несмотря на чудовищные раны, поднимается на ноги и вонзает меч в Бога Убийства.
Это была его гибель. Аватар побледнел и канул в забвение. Теперь Сайрик пытался понять, где оказался он сам. Внезапно на какое-то мгновение он подумал, что оказался в Царстве Мертвых.
Нет, он все еще был жив. В голове гудело, а с каждым вдохом грудь словно разрывалась на части. Ощущение было такое, словно по нему пробежалось целое стадо коров.
Крючконосый вор приоткрыл глаза и обнаружил, что его окружает темнота. Он лежал уткнувшись лицом в снег, очевидно где-то посередине дороги. Вокруг него поднялись на ноги еще три фигуры.
“Где это мы?” — спросил Адон, обводя взглядом заснеженную равнину, раскинувшуюся по обеим сторонам от дороги. Его зрению полностью восстановилось.
“Надеюсь, на дороге ведущей к Уотердипу”, — устало произнесла Миднайт. “По крайней мере, я пыталась перекинуть нас как можно ближе к городу”. От усталости она не могла пошевелить ни рукой, ни ногой — за последнее заклинание пришлось заплатить весомую цену.
“Как мы сюда попали?” — пробормотал Келемвор, протирая глаза. Зрение вернулось к нему, но перед глазами все еще маячили белые пятна.
“Я переместила нас”, — ответила чародейка. “И не спрашивай как мне это удалось”.
Сайрик решил пока не выдавать себя. Их было трое против него одного, да
Келемвор выдавил нервный смешок. “Как же я рад тебя видеть!” — произнес он, обнимая Миднайт. Там, на Мосту Боарескир, встреча по его мнению получилась несколько сумбурной и он хотел наверстать упущенное. “Я до сих пор не могу поверить что ты жива!”
“Почему тебя это так удивляет?” — спросила Миднайт, возвращая ему объятия.
Сделав серьезное лицо, Адон пробурчал, — “После того, как ты сбежала…”
“Я сделала то, что считала нужным”, — прервала его Миднайт, высвобождаясь из объятий Келемвора. Она даже слегка удивилась, сколь быстро снисходительное поведение жреца вывело ее из себя. “Иначе вы оба были бы сейчас мертвы!”
“Мертвы?” — воскликнул Адон, отшатнувшись. “Баал не…”
Прежде, чем жрец успел окончить фразу, он запнулся о Сайрика и грохнулся на землю. Лишь удивленный крик Адона не дал остальным расслышать приглушенный стон раненого вора. Сайрик продолжал лежать без движения. Единственный его шанс заключался в том, чтобы убедить своих врагов, что он для них был не опасен.
Подошел Келемвор и слегка пнул тело Сайрика. “Смотрите какую огромную кучу дерьма навалил кто-то прямо посередине дороги!” — рявкнул Келемвор. Он потрогал шею Сайрика и нащупал пульс. “Э, да он живой!”
Вор плотнее сжал рукоять своего меча.
“Сайрик!” — прошипел Адон, вставая на ноги и оборачиваясь к Миднайт. “Зачем ты взяла его?”
“Можешь поверить, это вышло случайно”, — резко ответила Миднайт, созерцая неподвижное тело вора. “К тому же, я думала, что вы работаете вместе с ним”.
“Так и было”, — произнес Келемвор. Его меч плавно покинул свои ножны. “Но теперь наши пути расходятся”.
Сайрик слегка приоткрыл один глаз, пытаясь найти в себе силы поднять меч.
Однако, между клинком Келемвора и телом Сайрика ступил Адон. “Он беспомощен. Мы же не хладнокровные твари, чтобы убить его в такой миг”.
“Что?” — удивился воин. “Забыл, ведь это именно ты десять минут назад не позволил мне помочь ему в схватке с Баалом”. Он попытался обойти жреца.
“Тогда он представлял для нас опасность”, — произнес Адон, вновь преграждая дорогу воину. “Но сейчас он абсолютно беспомощен”.
“Я видела как он убил ни в чем неповинного халфлинга”, — запротестовала Миднайт, обвинительным тоном.
“Мы не можем убить его пока он беспомощен”, — настоял Адон, обращаясь к чародейке.
Однако Миднайт было не так-то просто переубедить. “Сайрик заслуживает смерти”.
“Мы не вправе судить его”, — тих произнес Адон. “У нас на это не больше полномочий, чем было у Харперов приговаривать тебя и меня к смерти”.
Келемвор нахмурился при этом воспоминании и убрал меч. Во время Битвы у Шедоудейла Эльминстер исчез. Местные жители решили, что мудрец был убит и ошибочно обвинили в этом Адона и Миднайт. Если бы Сайрик не вытащил их из тюрьмы, то они были бы сейчас уже мертвы.