Упадок и разрушение Британской империи 1781-1997

Брендон Пирс

В 1917 г. союзники добавили новые нити в паутину двусмысленности, которая плелась вокруг арабов. Кровавая бойня и мятеж на Западном фронте, большевистская революция в России и неограниченная война подводных лодок в Атлантике привели к тому, что победа Германии стала казаться возможной до мобилизации в Америке. Поэтому Ллойд-Джордж посчитал: «Евреи могут оказать нам больше помощи, чем арабы» [1838] . Из-за русских погромов евреи по всему миру склонялись к Центральным силам. Удовлетворив сионистские стремления к возвращению детей Израилевых в землю обетованную, союзники надеялись получить их поддержку. Многие британские лидеры, воспитанные на Библии, сочувственно слушали рассказ Хаима Вейцмана о «трагедии еврейской бездомности» [1839] . Вейцман предположительно являлся ревизором «мирового сионизма», сочетал «почти женский шарм… со звериной смертоносностью атаки» [1840] . Поэтому просионистски настроенные члены британского правительства

сделали вывод, что теперь пришло время исправить историческую несправедливость. Но проглотив миф о проникающей и распространяющейся силе международного еврейства, они также возбуждались из-за более зловещих идей. Например, Артур Бальфур принял часть «антисемитских постулатов» Косимы Вагнер, которой в дальнейшем восхищался Гитлер. Хотя Бальфур признавал, что у западной цивилизации есть долг перед евреями, который она никогда не сможет заплатить, он хотел уменьшить или полностью избавить общество неевреев от «вековых несчастий» [1841] , которые вызывало чужеродное присутствие евреев в этом обществе. Многие евреи подозревали, что предлагаемое убежище являлось прелюдией к их обязательной репатриации, и Бальфур — не единственный, кто считал, что «не имеющих корней космополитов» [1842] лучше всего разместить на земле Израиля. Однако любая подобная инициатива могла привести к бойне — убийству 85 000 евреев Палестины турками, как они убили миллион армян. Эдвин Монтегю написал убедительную и проницательную работу под названием «Антисемитизм нынешнего правительства». Его возражения игнорировались, как и возражения лорда Керзона, который говорил, что претензии евреев на Палестину слабее в смысле исторической подоплеки, чем претензии Англии на части Франции.

1838

R.A.Adelson, «Mark Sykes» (1975), 226.

1839

C.Weizmann, «Trial and Error» (1950), 223.

1840

Storrs, «Orientations», 415.

1841

L.Stein, «The Balfour Declaration» (1961), 154 и 163.

1842

M.Ergemont, «The Cousins» (1977), 270. Термин, который использовал Солженицын, использовался в эдвардианской Англии.

9 ноября 1917 г., в день большевистского переворотав Петрограде, Декларация Бальфура была доведена до сведения общественности. [9 ноября — дата на совести автора. — Прим. ред.] В соответствии с ней у британского правительства появлялось обязательство «устроить в Палестине национальный дом для еврейского народа… Следует четко понимать, что не будет делаться ничего, что может привести к нарушению гражданских и религиозных прав существующих нееврейских сообществ» [1843] .

1843

J.C.Hurewitz, «Diplomacy in the Near and Middle East: A Documentary Record», II (Princeton, NJ, 1956), 26.

Никто не знал, как можно совместить эти несовместимые цели. Но Бальфур, который преувеличивал пропагандистское влияние Декларации в России и Америке, вскоре добавил к ней блеска. Сионизм, как он говорил, «восходит корнями к вековым традициям. Его нынешние потребности и будущие надежды имеют гораздо более глубокое значение, чем желания и предрассудки 700 000 арабов, которые теперь населяют эту древнюю землю». Поскольку Великобритания освободила их от турецкой тирании, они не станут возражать против того, чтобы «небольшой кусок» отрезали от того, что теперь считается арабскими территориями [1844] .

1844

Zebel, «Balfour», 247-48.

Это оказалось трагической ошибкой и просчетом. Таким же просчетом оказалось мнение, что еврейское поселение будет подчиняться британским колониальным властям. Но это мнение разделяли американские евреи, которые таким образом отделялись от сионизма, а также британские лидеры.

Правительство в Лондоне считало, что еврейская Палестина, которую оно контролировало, оправдана на основе безупречного довода самоопределения. Она станет охранять Суэц от французов, занявших уменьшившуюся в размерах Сирию. Еврейские территории могли бы обеспечить британское главенство, которому бросали вызов силы местного национализма во всем регионе. Палестина была краеугольным камнем Ближнего Востока, поэтому, по мнению Министерства иностранных дел, считалась жизненно важной «для безопасности и благополучия Британской империи» [1845] . Вместо того, чтобы полагаться на вероломных арабов, которые были только мастерами грабежа, саботажа и убийства, как писал Ричард Мейнерцхаген во влиятельном меморандуме, Великобритании следует разместить в Святой Земле гарнизон верных евреев: «Они доказали свои боевые качества после римской оккупации Иерусалима» [1846] .

1845

W.Laqueur, «A History of Zionism» (1972), 187.

1846

Cocker,

«Meinertzhagen», 129.

Британская антипатия к арабам росла по мере того, как Алленби готовился начать самое зрелищное наступление за всю войну. Он завоевал свое прозвище («Бык») во Франции по большей части благодаря своему натиску и оглушительным воплям. На Ближнем Востоке этот полководец нашел массу места, чтобы атаковать и бодаться.

В 1917 г. Алленби стал первым христианским солдатом, который захватил Иерусалим после крестоносцев. Он вошел в город во время Маккавейского праздника Ханука. Эти достижения оскорбили мусульман, но другими праздновались. Например, впервые за время войны звонили колокола Вестминстерского аббатства.

В 1918 г. Алленби планировал нанести окончательное поражение Османской империи, используя арабские силы на своем правом фланге. Хотя Лоуренс, один из офицеров союзников, которые сражались с ними плечом к плечу, представлял собой вдохновляющий пример храбрости и наступательного порыва, арабы все равно быстро отступили и дезертировали. Однако в серии смелых вылазок они отрезали коммуникации турок по железной дороге с Мединой. Это была трасса через пески, которую бедуины считали промышленным оскорблением своему пасторальному существованию.

Военно-воздушные силы союзников были ключом к этим успехам. На арабов особое впечатление произвел огромный бомбардировщик «Хэндли-Пейдж», который они считали жеребцом, породившим британские истребители гораздо меньшего размера.

Еще более волнующим оказался прорыв наземных сил Алленби. Среди них были британцы, австралийцы, новозеландцы и индийская кавалерия, а также французские и еврейские подразделения, части из британской Вест-Индии. Они атаковали в сентябре, ошеломив и окружив противника со всех сторон. Кавалеристам даже удалось атаковать турецких и немецких пулеметчиков. Они тучами наступали через возвышенности Иудеи и через город Назарет, заставив генерала фон Сандерса бежать в пижаме. Союзники скакали по долине Армагеддона и мимо Галилейского моря.

К востоку от реки Иордан арабские силы пошли на Дамаск. Они совершали зверства и с дикой жестокостью разбирались с потрепанными турецкими колонами. Лоуренс в «Семи столпах» или приукрашивал это, или объяснял реакций на века тирании. Солдаты из АНЗАК, которые сами совершали военные преступления против враждебно настроенных арабов («расы, которую они презирали»), сравнивали своих местных союзников с шакалами и стервятниками, которые жадно питаются падалью на этой «древней и пропитанной кровью земле» [1847] .

1847

H.S.Gullett, «The Australian Imperial Force in Sinai and Palestine» (Sydney, 1923), 755 и 708.

В надежде, что Фейсал может «лишить французов всей надежды на Сирию» [1848] , Лоуренс побуждал его добраться до Дамаска раньше Алленби. Он подчеркивал магический характер старейшего заселенного города мира, где халифы из династии Омейядов правили империей, протянувшейся от Индии до Атлантики. Здесь сражался Авраам, здесь строил Траян, здесь лежит Саладин.

Дамаск с белыми минаретами и позолоченными куполами, с дворами с фонтанами и караван-сараями, украшенными фигурными решетками, пальмовыми рощами и садами с гранатовыми деревьями, на удалении напоминал «жемчужину в пляшущем солнечном свете» [1849] . При более близком рассмотрении становились видны многочисленные узкие улочки, заполненные мусором и падалью, по ним бегали голодные собаки. Все было таким обветшалым, что иногда трамвайные пути почти на фут возвышались над уровнем земли.

1848

D.Garnett (ред.), «The Letters ofTE.Lawrence» (1938), 196.

1849

W.T.Massey, «Allenby's Final Triumph» (1920), 234.

Однако «королевский город Леванта» [1850] для арабов стал сияющим военным трофеем. Поэтому Лоуренс был оскорблен, когда первым в Дамаск вошел Австралийский третий легкий конный полк. Жители посыпали солдат конфетти и опрыскивали розовой водой, целовали стремена и «впадали в истерику в своих проявлениях радости» [1851] .

Лоуренс заявлял, что бедуины раньше австралийцев проникли в город. Он говорил, что приветствие жителей Дамаска на самом деле было таким бурным из-за появления основного подразделения Фейсала — сотен покрытых пылью людей на верблюдах и пони, которые скакали и стреляли из винтовок в воздух так быстро, как удавалось опорожнять магазины. Сам командир не мог подавить их жажду крови и трофеев, поэтому и пришлось призывать австралийские войска для восстановления порядка. Но арабы, и гражданские и военные, радовались из-за того, что удалось сбросить ярмо Османской империи: «Все загорелись надеждой освобождения и национальной независимости» [1852] .

1850

H.M.Sachar, «The Emergence of the Middle East» (New York, 1969), 240.

1851

J.C.Hill, «Chauvel of the Light Horse» (Melbourne, 1978), 178.

1852

Gullett, «Australian Imperial Force», 755.