Упадок и разрушение Британской империи 1781-1997
Шрифт:
Дато Онн мобилизовал малайцев, как мужчин, так и женщин, притом — всех слоев общества. Он убедил султанов бойкотировать инаугурацию нового губернатора сэра Эдварда Джента. Это было «беспрецедентное неуважение» [2574] , которое стало еще более оскорбительным, когда султаны приветствовали кричащих им слова поддержки сторонников перед гостиницей «Куала-Лумпур». Многие из малайцев пришли в церемониальной траурной одежде.
Онн использовал страхи и опасения из-за китайского господства. Эти страхи побудили десятки тысяч малайцев объявить, что «это — наша страна» [2575] .
2574
R.Heussler, «Completing a Stewardship: The Malayan Civil Service 1942-57» (Westport, CT, 1983), 97.
2575
M.Shennan,
Но борьба из-за Малайского Союза являлась только одним элементом в продолжающихся беспорядках и смятении. Преступность, болезни и голод все еще бушевали. Дети десяти лет выглядели, словно им шесть, некоторые взрослые напоминали жертвы концлагеря Бельзен. Продолжалась борьба между фракциями внутри сообществ, а особенно — между последователями Мао Цзэдуна и Чан Кайши. Попытки правительства контролировать сельское хозяйство и сохранить леса дали яростную реакцию. В 1946 г. было потеряно два миллиона рабочих дней во время забастовок, которые стали результатом официальных попыток удержать рост заработной платы при быстром росте цен.
Малайцы в целом сопротивлялись растущей интервенции. Они протестовали из-за ограничений в использовании воды и электричества, регулирования печатников, типографов, уличных торговцев и лоточников, развозящих свои товары на тележке, а также против новых поборов — например, подоходного налога, налога на развлечения, лицензионного сбора на разведение собак. Если взять все вместе, то британцы вмешивались в их жизнь, как заявляла одна газета, «даже более всеобъемлюще и ежеминутно, чем майор Одате из города Сёнан» [2576] .
2576
T.Harper, «The Politics of Disease and Disorder in Post-War Malaya», JSeAS, 21 (март 1990 г.), 99.
Джент вскоре решил, что наблюдается «большая вероятность организованного и широко распространенного нежелания сотрудничать и беспорядков» [2577] . Страна, судя по всему, становилась неуправляемой. Поэтому, хотя губернатор был одним из «родителей» Малайского Союза, теперь он выступал за его ликвидацию.
Союз в 1948 г. сменила Федерация Малайи, которая дала Онну, с коим на этот раз проконсультировались, большую часть того, что он хотел. Султаны вернулись на свои троны. Предоставление гражданства китайцам урезали. Джент превратился из губернатора в верховного комиссара. Его примирение с Национальной организацией объединенных малайцев оказалось понятным.
2577
R.B.Smith, «Some Contrasts between Burma and Malaya in British Policy towards South-East Asia, 1942-46» в R.B.Smith, A.J.Stockwell (ред.), «British Policy and the Transfer of Power in Asia: Documentary Perspectives» (1988), 63.
Правда и то, что Онн эксплуатировал склонность своих соотечественников к ксенофобии, воплощавшейся в лозунге «Малайя для малайцев». Он ругал британцев-хищников, которых местные жители называли «линтах путех» («белые пиявки»). Однако он был консерватором, который мог с ними сотрудничать.
Однако многие китайцы рассматривали Федерацию, как ужасное и вопиющее предательство. Особенно разъярились коммунисты — ведь они сражались с Японией, а после этого шли более по пути агитации, чем революции. На самом деле послевоенная прирученность и покорность по большей части объяснялись тем, что лидер Малайской коммунистической партии Лай Тек оказался серийным предателем, который продался британцам. Верные давно почитали его, как «таинственного героя и человека со сверхчеловеческими способностями» [2578] , который мог управлять самолетами, танками, а заодно — избегать ареста. Поэтому раскрытие его, как двойного агента (который добавил оскорбление к ущербу, скрывшись с партийными фондами), дискредитировало мирную политику коммунистов. В 1948 г. Малайская коммунистическая партия с новым лидером, маоистом Чин Пеном, решила сбросить «фашистских империалистов, совершающих такое же насилие, как японцы» [2579] . Нацеливаясь захватить
2578
R.Stubbs, «Hearts and Minds in Guerilla Warfare» (Singapore, 1989), 55.
2579
A.Short, «The Communist Insurrection in Malaya 1948-60» (1975), 61.
Чин Пен был молод и неопытен. Он мог мобилизовать только четыре тысячи партизан, и лишь немногие из них хорошо знали методы ведения войны в джунглях. Некоторые из них даже отправились туда в башмаках на деревянной подошве, а не в сапогах. Поэтому кампания началась плохо — со спорадических атак на шахты и плантации в отдаленных от центра районах, где с времен войны «ружье и нож держали власть» [2580] .
Когда в июне 1948 г. убили трех белых плантаторов, Джент объявил чрезвычайное положение. Оно дало полиции широкие полномочия. Полисмены могли обыскивать, арестовывать, задерживать, депортировать и конфисковать.
2580
Stockwell (ред.), «Malaya», ч. II, 21.
Европейцы, особенно, живущие на пограничных территориях, не были удовлетворены. Многие хотели ввода военного положения, а некоторые выступали за публичное повешение. Их жалобы на Джента суммированы в знаменитом газетном заголовке: «Управляй или убирайся!» [2581] Решил исход дела Малькольм Макдональд, сын первого лейбористского премьер-министра и кочующий с места на месте генеральный комиссар в Юго-Восточной Азии от Министерства по делам колоний. Он был «аккуратным и опрятным маленьким человеком, который одевался довольно ярко» [2582] . Он сидел в своем «Роллс-Ройсе», походя на орхидею, обернутую в целлофан.
2581
«Straits Times» за 17 июня 1948 г.
2582
Shennan, «Midday Sun», 318.
Генеральный комиссар увидел коммунистическую угрозу. Он посчитал, что она требует более решительного оппонента. Поэтому Джента отозвали домой (он по пути погиб в авиакатастрофе). Его сменил учтивый и холодный сэр Генри Гурни. Это был дипломат старой школы. Но он, судя по всему, научился новым хитростям, когда сражался с террористами в Святой Земле, где его непоколебимое спокойствие в середине кризиса приводило в ярость еврейских лидеров вроде Голды Меир.
Новый верховный комиссар получил подкрепление, включая полицейских из Палестины и свежие войска. Многие из солдат были новобранцами, которые еще не участвовали ни в каких операциях. Они помогли превратить «стремительные наступления» военных (которым помогали бесполезные бомбовые атаки Королевских ВВС), начавшиеся до прибытия Гурни, в яростную и обреченную на провал кампанию контртеррора.
Силы безопасности нашли сложным захватить или убить так называемых «бандитов», которые вскоре стали мастерами тактики «убей и беги». Их маленькие подразделения «крови и стали» было особенно трудно поймать. Эти мобильные подразделения убийц совершали ужасающие зверства — например, вспарывали животы своим жертвам, а затем исчезали в лагерях в джунглях, построенных из бамбука и крытых пальмовыми листьями.
Поэтому армейские патрули вымещали ярость на китайских общинах скваттеров, подозреваемых в подкармливании партизан. Многие это делали — иногда под давлением, иногда добровольно. Таков был ответ на обращения десяти тысяч одетых в гражданскую одежду помощников коммунистов. Эти вспомогательные подразделения были известны, как «Минь юэнь» («Народное движение»).
Полицейские, которые служили в Палестине, действовали по образцу английских карательных отрядов в Ирландии. Солдаты империи допрашивали подозреваемых с применением пыток. Они стреляли и линчевали признанных виновными, жгли деревни и насильно выселяли жителей. В декабре 1948 г. шотландские гвардейцы убили, по крайней мере, двадцать четыре китайца в Батанг-Кали в Селангоре, заявив, что те пытались сбежать. Гурни смог скрыть инцидент, но он всплыл два десятилетия спустя—в прессе говорилось, что это «собственная британская бойня Май-Лай» (британцев сравнили с американцами, убивавшими местных жителей в Май-Лай во Вьетнаме).