Упал, отжался!
Шрифт:
– Точно, сообразит, даже генерал, – понимающе кивнул Копец. – Молодец, старлей, хвалю. Ну, а прочность как?
– Нормально. АРС проехал – не провалился. Только это уже не ко мне, это младший сержант Простаков руководил, – честно признался разведчик.
– Простаков, говоришь? – Копец подошел поближе к сибиряку. Задрал голову, пристально посмотрел в глаза. – Значит, вот ты какой, северный олень... Запомню, запомню. Я думал, только силушкой тебя бог не обидел, а у тебя еще и голова имеется...
– Есть маленько, – скромно заметил Леха. – Только я не северный, я красноярский.
– А что олень – не споришь? – неожиданно захохотал
– Нет, и не откроется, – раздраженно проворчал в усы бывалый охотник. – У нас в губернии на оленя охота запрещена, мало его здесь. Говорят, в этом году хоть на кабана опять лицензии давать будут.
– Ну, на кабана он не похож... На медведя разве что... Эй, красноярский, у тебя баба на гражданке осталась?
– Ну... есть... – Простаков начал медленно краснеть. – Не без того... Письма пишет.
– Значит, точно олень, – подвел итог Копец. – Ну, со зверинцем разобрались, пошли на место. Сам попробую, своими ногами.
Проверка прошла успешно – свежий дерн слегка пружинил под ногами, но не поддавался даже после подпрыгивания. И запаха никакого не было, и щели между плитами-дернинами были видны только при очень тщательном осмотре, да еще и если точно знаешь, где искать. Для чистоты эксперимента прогнали по бывшей яме туда-сюда «уазик» – проехал, не забуксовал, даже колеи были не намного глубже обычных.
– Отлично, как раз все готово. – Довольный полковник потер руки и посмотрел на показавшуюся из-за поворота «Волгу» с антенкой на крыше. – Вот что, ребятки, дуйте-ка отсюда в рощу и потюкайте там по какому-нибудь бревнышку, изобразите работу. Незачем вам еще раз с вашим лучшим другом встречаться. А ты, старлей, залазь в мою машину и не высовывайся. И берет свой скинь, по нему тебя за версту опознать можно.
– Вот я еще перед ним... – начал было возмущаться Волков, но посмотрел в окончательно подобревшие глаза Копца, засунул берет за ремень и одним движением оказался на заднем сиденье. Химикам-арестантам особое приглашение не требовалось: несмотря на отсутствие специальной подготовки, они исчезли быстро, бесшумно и совершенно незаметно. Еще не успела открыться дверца перед генерал-лейтенантом, а из рощи уже донеслись перестук топоров и повизгивание пилы. Судя по звукам, там напряженно валили деревья человек пять-шесть, не меньше.
– Ага, вот вы где! – радостно заявил генерал, осторожно вылезая из машины. Несколько секунд ему потребовалось, чтобы отдышаться после этой чудовищно тяжелой операции, потом Лычко снова приобрел строевую выправку и служебный вид. – Ну-ка, показывайте: где тут у вас что закопали?
– Прошу, товарищ генерал-лейтенант. – Полковник Копец в точности воспроизвел тот же ленинский взмах ладони, что и Волков несколькими минутами раньше. – Вот прямо здесь и закопали.
– Да не может быть! – возмутился Лычко и напряженно принюхался. С сомнением повертел сначала носом, потом всей головой. – Нет, откуда-то все же пахнет... Не сильно, но есть, есть... Сколько тонн зарыли?
Копец посмотрел на Васькова, тот пожал плечами и оглянулся на замершие на опушке АРСы.
– Ну, я думаю, тонн тридцать точно есть. А может, и все полсотни. Это в общей сложности, считая с промывочными водами...
В общем, где-то цистерна. Железнодорожная, – уточнил Васьков. – Виноват, товарищ генерал-лейтенант, не вел отчетности. Был приказ – все зачистить качественно, а не количественно.
– А вот это ваша
– Есть принять замечание! – откликнулся Васьков и прикусил кончик седого уса.
– Так, ну все-таки – где именно зарыли? Показывайте, полковник, не стесняйтесь! – Генерал оглядел местность, но, естественно, ничего не нашел. Не помог даже большой армейский опыт и выработавшееся с некоторых пор особое чутье на отходы пищеварения. – И, кстати, где эти... главные исполнители? Я хочу их видеть, товарищ полковник, я очень хочу на них посмотреть!
– На кого именно? – осторожно уточнил Копец.
– Не прикидывайтесь дурачком, сами понимать должны! – Лычко начал проявлять первые признаки начальственного нетерпения, столь легко переходящего в гнев. – Где эти... арестанты ваши? Штрафники из Чернодырья?
– Ага, ну так бы сразу и сказали. Работают они, не оставлять же без дела. Позвать? – спросил Копец, подозрительно весело взглянув на своего усатого заместителя.
– Зовите, – барственно кивнул генерал.
– Тогда, товарищ генерал-лейтенант, уши прикройте, – посоветовал Васьков.
– Это еще зачем? – Лычко глядел подозрительно, ожидая от войск химзащиты очередной каверзы.
– Звать буду. Не бегать же за ними, много чести раздолбаям, – хмыкнул подполковник. С последним утверждением генерал вынужден был согласиться и осторожно прижал ладони чуть пониже фуражки. – Про-остако-о-ов, Вале-это-ов, Рези-инки-ин!!! Ка-а-а мне-э-э!!! – пароходным гудком прокатилось над полигоном. Из рощи с суматошным карканьем сорвалась стая грачей и умчалась к горизонту, изо всех сил работая крыльями.
– Силен! – одобрительно хмыкнул Лычко, вытрясая из уха последствия звукового удара, словно воду после купания. – Что значит строевой офицер! Учитесь, сынки! – Генерал повернулся к своим ухоженным адъютантам. Те вовремя не приняли мер защиты, а может, и не отнеслись к предупреждению серьезно и теперь ошалело покачивались из стороны в сторону. Впрочем, не выпадая при этом из строевой стойки.
Из лесу вышли трое дикарей. Командирский зов застал их прямо в разгар напряженной работы по созданию звуковых эффектов за кадром генеральской показухи, и выглядели штрафники весьма живописно. Первым шел голый по пояс, мокрый и блестящий от пота гигант Простаков. Пятнистая куртка была захлестнута вокруг пояса и связана впереди рукавами, от чего форменная одежда приобрела вид набедренной повязки из шкуры диковинного зеленого леопарда. Перед собой сибиряк нес двуручную пилу. Время от времени он чуть сводил руки, а потом вновь отпускал – со стороны могло показаться, что он играет на здоровенной блестящей гармошке, только звук вибрирующее лезвие издавало совсем другой – визгливый металлический стон вместо нежных переливов. Следом вышагивал столь же экзотически одетый Резинкин, неся на плече здоровенную березовую жердь, издали смахивающую на белое копье. Замыкал шествие Валетов. Фрол на время работы снял не только куртку, но и брюки – чтобы просохли после возни в химзащите – и влезть в них, естественно, не успел, только закинул на плечо, так что вид его вызывал в памяти воинственных шотландских горцев в юбках-килтах и с пледом через голую грудь. В руках низкорослый наследник МакЛауда нес сразу два топора, причем тот, что в правой, он время от времени подкидывал и четким движением снова ловил за топорище.