Упал. Очнулся. Папа!
Шрифт:
Кто, я? Пф-ф! Да очень надо! Если бы меня кое-кто не эксплуатировал самым бессовестным образом, то я бы и не подумала напрягаться!
— Она в приемной у Андрея с утра до вечера торчит! Как твоего деда не стало, так и норовит под нового босса забраться. Глаз с него не спускает, чтобы свой шанс не упустить…
Эй! Это что ещё за сказки? Рот захлопнулся и даже поджался от негодования. Макушка едва не ударилась о верх столешницы. Что за чушь она несет?!
— Кошка неудовлетворённая!
А вот с этим не поспоришь… Но не их ума это
— Спокойно, Нелечка! Рыжую оставь мне, я с ней разберусь. Как только «Сезам» перейдет в мои руки — вышвырну эту наглую вертихвостку на улицу! Ты и только ты станешь здесь полноправной хозяйкой! Моя Розочка… Чмок. Чмок… Всё тебе куплю! Что только захочешь!
Фу! Какие же они оба мерзкие! И как только у Матвея Ивановича мог появиться на свет такой внук? Так бы и плюнула подлецу в лицо, до того обидно стало за своего старого шефа! Да только как тут плюнешь, когда уже ноги затекать стали.
— Ох, Валера!
— Но только после того, как мы уберем Воронова. С концами! С детства его терпеть не могу! Даю тебе несколько дней, Зая, и если ты не справишься, мы перейдем к плану «Б».
— Что, собьем его машиной? Как хотели?
— Отравим! Застрелим! К черту! Всё что угодно, лишь бы он исчез навсегда! Если не получится выманить за город, то прикончим его здесь!
Ой, мамочки, что делается-то?! Караул!
— И да, моя прелесть, уясни один важный момент… — вновь послышался гнусный шепоток Куприянова. — Если ты вдруг вздумаешь предать меня и остаться с Андреем…
— Да ты что, Валерочка! Как можно! Я тебя люблю!
— Не прощу! Он никогда на тебе не женится, ему наследницу миллионов подавай. А вот я — да. Уяснила?
Глава 5
Чмок, чмок… и парочка исчезла. А я, огорошенная разговором, так и осталась сидеть под столом с распахнутыми глазами, осмысливая услышанное.
А когда всё в мыслях осело по полочкам и стало ясно, что замышляемое Куприяновым и его любовницей преступление совсем не шутка… то тут же бросилась в приёмную. Первый раз влетела к шефу без стука и всё ему рассказала!
Всё-всё! Разве что о кошке неудовлетворённой промолчала.
А он…
Гад! Гоблин! Чурбан стоеросовый!.. Мало того, что не поверил, так еще и рот приказал держать на замке и выгнал вон! Иначе он меня уволит или в техперсонал разжалует. Только попробуй, мол, слухи по компании пустить! Схвачу за шкирку и только тебя и видели!
Ну, разве не олух?!
Но об этом я вам уже рассказывала.
Так вот, когда я оказалась под столом во второй раз, то с момента разговора в подсобке уже успело пройти три дня, и я к этому времени здорово извелась от переживания. И пусть вздрагивала от каждого шороха и держалась рукой за сердце, но на этот раз действительно вертелась перед носом у Нелечки, всячески оберегая от нее Воронова. Не позволяя красотке приблизиться к шефу.
Но рабочий день закончился,
Шел уже восьмой час вечера, обледеневшую дорогу припорошил снежок, и все, что мне оставалось сделать, это передать шефу отобранную по его требованию стопку прошлогодних договоров с частными фирмами.
Взяв документы со стола, я постучалась в дверь и вошла в кабинет генерального.
Темноволосый и хмурый Воронов, с прямой спиной и широкими плечами, сидел в кресле за массивным столом и что-то печатал в ноутбуке. Заметив меня, он кинул раздраженный взгляд на циферблат дорогих часов, надетых на крепкое запястье, и снова уткнулся в экран.
— Вы все еще здесь, Петухова? — заметил, как всегда, недовольно. — Долго же вы возились. Я рассчитывал просмотреть договоры еще час назад.
Спокойно, Даша. Главное, это не реагировать на чужое настроение и держать себя в руках. При царе вельможи и вовсе своих личных секретарей пороли розгами, так что тебе еще повезло!
Пока я подходила к мужчине, мой женский взгляд привычно отметил натянутую на широких плечах рубашку и аккуратно висевший на спинке кресла пиджак. Его вид подсказал мне, что уходить домой Воронов еще не торопился.
— Час назад, Андрей Игоревич, вы хотели кофе и план конференций. А еще вам вдруг понадобилось полить в кабинете все растения и получить список звонков в приемную. А между прочим, рабочий день давно закончился. Но я все еще здесь, и принесла договоры, как вы и просили.
— Вы всегда препираетесь с шефом? Или только я на вас так действую, Петухова?
— Я — Петушок. Простите, как?
— Гипнотически. Заставляя всё время прибегать к отговоркам.
— Т-то есть?
— Если бы вы действительно хотели уйти пораньше, Петухова…
— Я — Петушок!
— …То не стали бы ждать моей просьбы, а принесли мне кофе сами. И с договорами бы поторопились!
— Да вы его пьете по шесть раз на день! Откуда же я знаю, когда у вас есть на него минутка, а когда нет?
Воронов оторвал тяжелый взгляд от ноутбука, поднял руку и устало потер пальцами висок. Взглянув сердито глазами-льдинками, подозвал к себе ближе и отобрал у меня документы.
— Спасибо!
— Пожалуйста! Я могу идти?
— А я вас держу? — спросил сухо и вновь деловито уткнулся взглядом в монитор. Красивые смуглые пальцы запорхали над клавиатурой. А выражение глаз такое, словно, и правда, не держит. Это я сама тут, ромашка бестолковая, бегаю взад-вперед из приемной в кабинет и обратно, отвлекая человека от работы. Как будто у меня дома и детей нет!
Тьфу ты! Как же с ним сложно!
А самое обидное, что ведь и не знаешь, как ответить. То ли начать оправдываться, а то ли вернуться в приемную и сидеть под дверьми и дальше, доказывая верность компании.