Упасть в небо
Шрифт:
— Магичить не могу, телепортироваться не могу, а книжка оказалась потрясающе забавной! Ни разу в жизни не встречал таких бестолковых эльфов. Это точно они написали? Ну-ка, кто автор? А то раскрыл и не посмотрел. Что-о-о? Верисиэлль эрд Роон’нал? М-да… эту я даже знаю лично, уж она понапишет… — и заморгал карими глазищами на нас: — Давайте, помогу вам математику сделать? А то отдыхать — безумно скучно… Вот, проверил, как щиты вокруг школы под водой стоят — чем бы ещё таким полезным заняться?
Я хихикнула, вспомнив таращащихся друг на друга Сианурга с треской, и посоветовала:
— Позанимайся с Асом фехтованием. Сам разомнёшься, и Асу польза.
— Пошли
Аса мы взяли с собой. А Шонова песня была чуть странной, но мне очень-очень понравилась.
Скажете, это глупо — мечтать упасть в небо, как в море, и плавать, может быть, вы и правы, но мне бы хотелось нырнуть в него, чтобы справа и слева — теченья из туч, из облаков — пена, из чаек — килька, из орлов — скаты в лазурном иле. Суда пиратов застыли, как в поцелуе, на абордаже, смешно — вверх килем. Умрут и станут безвестным кладом, и канут в воду. Искать не буду — давно решил я: дороже нажитого — мечты о чуде, пути к свободе. [8'8
Стихотворение Киселёвой Юлии.
Мотив был сложным, а ритм чем-то напомнил мне взмахи крыльев Шиарры, когда та набирала высоту. Зато оказалось, что Шон хорошо поёт. Почти как Ас. А Шон удивился, что поём мы.
Не успели покончить с вокалом, как Шон поволок нас в корпус, вспомнив, что давно хотел учинить экзамен по некромантии и выяснить, как мы заучили косточки наших мышек и лягушек. Я сглотнула — как-то я на это дело последнее время махнула рукой… похоже, сейчас получу по ушам и по эго.
Экзамен под Шоновым руководством проходил просто. Он усадил нас в Асовой комнате за разные концы стола, высыпал перед каждым содержимое одной из коробок, смешал кости в одну кучу и сообщил:
— Собираете все четыре скелета. Кто быстрее — для того порычу три раза.
А сам завалился с книжкой по военному делу на Асову кровать.
Вот тролль бородавчататый! Надо было не о серебре грезить, а заниматься!
Ожидаемо победил Ас, причём с позорным для меня отрывом в полтора скелета.
После этого мы сели за домашку, а Шон обернулся вороном, попросил открыть окно — похоже, он действительно совсем не мог колдовать — и улетел. Оказалось, в город, за огромной корзиной горячих пирогов — с мясом и луком, с печёнкой, с рыбой, с грибами и с яблоками.
Не успели рассесться вокруг корзины, как на пороге возник Дэрек тер Лин с кипой исписанных формулами листов в руках. Как математик понял, что Шон в школе и что искать его нужно у Аса, — ума не приложу. Сначала поговорили о том, что делается под горами, нас попросили описать взрыв — Дэрек его не видел, потом Шон пересказал вкратце
Самым странным было то, что я почти что-то понимала. Формулы не казались такой белибердой, как раньше. И не пугала их длина. А то, что произошло потом, вообще объяснению не поддавалось: я пялилась, пялилась на обсуждаемый лист… а потом ткнула пальцем и сообщила:
— Тут неправильно.
На меня выпучились четыре глаза.
— Уверена? — поинтересовался Шон.
— Да. — Я уже даже видела, почему. — Размерность двух слагаемых — разная. Так не бывает. Должно быть ещё «джи» в знаменателе.
Четыре глаза вперились в лист.
— Она права, — сообщил Шон через минуту. Обернулся ко мне: — Что хочешь в награду?
— Как сможешь магичить, научи делать камни призыва, — улыбнулась я.
Ас хмыкнул с кровати.
От фехтования Шон всё же увильнул. А снова пошёл со мной на мыс — смотреть на снежную равнину замёрзшего до горизонта моря и слушать завывания ветра.
— Тебе тут нравится? — спросила я.
— Да.
— Ты завтра улетишь?
— Не уверен. Меня отправили в ссылку в ваш Китовый Киль, пока голова не пройдет. Ещё болит. Жуть. Я ж даже не сам телепорт к тебе открыл — Тиану забросил. Но что-то надо придумать. Один день побездельничал — и уже крыша едет… Скукотища смертная. Кузнечик, измысли что-нибудь весёлое без магии?
— Превратись в ворона — это ж без магии? — а я тебя с нашей горки покатаю.
— Дурь какая! — восхитился Шон. — Ну, давай!
Я угадала, Мраку понравилось. Он балансировал крыльями, подпрыгивал, а в конце пути почему-то оказался у меня на голове. Зато у Шона хандра прошла. Мы бродили по замёрзшему морю по колено в снегу, махали руками и рассуждали об алхимии.
Вечером, когда Шон отправился, как обещал, к Асу — рычать, я спустилась в часовню. И долго говорила с Ларишей, просила, если она может, помочь с голубым серебром. Не для меня, а для тех гномов, что с пустыми мёртвыми глазами дробили молотами кости друзей и родичей на чёрных алтарях. И тех, кто это видел и теперь вряд ли сможет забыть, — вот как Шон. Нужно это остановить, и как можно скорее. Но у меня, у меня одной, просто не хватит ума и сил…
Куда делся Шон, после того как ушёл от Аса, я узнала уже ночью, когда проснулась от стука в окно. Снаружи, подпрыгивая и блестя глазом, топтался несчастный Мрак. Открыла створку — птица торопливо протиснулась внутрь, перепрыгнула на тумбочку, оттуда на кровать. Я, поджимая босые мгновенно захолодавшие ноги, резво заползла туда же.
— Привет, — погладила холодные чёрные перья.
Птица превратилась в несчастного парня в чёрном балахоне, который придвинулся ко мне и зашептал:
— Замёрз. Ну ты спать и здорова! Еле достучался.
— Ты где был?
— У Дэрека. Статью вдвоём писали в «Академический вестник». Хотел остаться у него, но не смог там заснуть, окоченел… Представляешь, он спит с открытым окном! Да, Арден заглядывал, посмотрел на меня и сказал, чтоб я ещё сутки сидел и не дёргался. — Голос стал возмущённо-расстроенным: — Без магии!
На соседней кровати завозилась Бри.
— Тссс! — сделала я страшные глаза.
— Как люди живут без магии? Даже ментально тебя позвать не мог! Пришлось в окно долбить!