Упавшие в Зону. Вынужденная посадка

Буторин Андрей Русланович

– Ага… – после затянувшегося молчания, переварив, насколько смог, услышанное, выдавил Плюх.

– Блямс, – «поддакнул» его инопланетный друг, который за все время сталкеровского рассказа не произнес ни одного звука и даже, кажется, не пошевелился.

Косморазведчик потряс головой, чтобы окончательно прийти в себя, и спросил то, что первым пришло в гудящую от полученной информации голову:

– Ёшки-блошки! Как же вы между собой общаетесь, если все из разных миров?

– А почти все на русском говорят, – хмыкнул сталкер. – Только мы чаще с помощью вот этого общаемся, – качнул он винтовкой, которую не выпускал из рук, –

без изысков.

– На русском? – удивился было Плюх, но сам же все и объяснил: – Вероятно, во всех параллельных Землях оказалась изолированной одна и та же часть планеты. Здесь это Россия, там, скорее всего, в основном тоже, вот люди из «близких» миров и говорят по-русски… Впрочем, – вспомнил он свои недавние сомнения, – мне не очень понятно… Перед тем как нас сбили, я видел, что мы опускаемся где-то на юге Краснодарского края. Но эта местность совсем не похожа на тамошнюю. И моря нет…

– Море есть, – махнул рукой куда-то в сторону Шершень. – Кусок обрубленный… Ну а что до местности, говорю же тебе – перемешано все. Не везде, видать, этот край одинаковый, так-на. Сколько тут этих миров-хренов в кучу слеплено – сотня, тысяча? – кто знает…

– А населенные пункты? Они-то хоть есть? Или вы по лесам обитаете?

– Есть, есть твои пункты, – кивнул сталкер. – Мало, правда. Окромя хабара, за них-то и лупимся. Каждому по-людски жить хочется, так-на. Есть тут и еще… – запнулся он, подыскивая нужные слова, – такая хренотень, чем-то схожая с нашими городами и поселками… Только не наши они, совсем не наши. Такие не наши, что их лучше и не видеть – ум за разум заходит, свихнуться от одного их вида можно. Их все стараются обходить сторонкой, хотя, поговаривают, там-то как раз самых крутых артефактов – хоть жопой ешь. Вроде как и «зведочка» где-то там заныкана, ну да это байки – кто там бывал-то? Поговаривают, оттуда живым выйти – что миллион в лотерею выиграть.

– Из-за иных физических законов? – заинтересовался косморазведчик.

– Может, из-за них, – пожал плечами Шершень, – а может, оттого, что там одни отморозки живут. Или такая холера в крапинку, что нас, людишек, с костями лопает и не давится.

– А что за «звездочка» такая?

– Забудь, брехня это. Сталкерские байки.

– И все-таки. Интересно же!

– Ну, – поморщился сталкер, – всякое трындят… Кто-то свистит, что это такой артефакт, который Зону «выключить» может, только в это никто не верит. А больше сходятся на том, что «звездочка» эта любое желание может исполнить.

– Вообще любое? Но тогда, получается, что и Зону «выключить» – тоже?

– Да хрен его знает, что ты прилип? Говорю же, байки это все, так-на.

– На что она хоть похожа, «звездочка» эта? – спросил разведчик, видя, что Шершень начинает нервничать.

– А я видел?.. – буркнул сталкер, но все же ответил: – Вроде как звезда восьмиконечная. Четыре больших луча синие, из сапфира; четыре малых – зеленые, изумрудные; по центру – рубин с грецкий орех. Только я так тебе скажу: если бы кто эту «звездочку» нашел, то хрен бы кому о том, какая она с виду, трындеть стал. Этот везунчик давно бы уже миром правил, или расхреначил бы его к такой-то матери. Так что забудь, плюнь да разотри. И без сказок в Зоне проблем хватает.

Плюх снова задумался. Если дело обстояло так, как поведал новый знакомый (а чтобы придумать столь невероятную историю и весьма правдоподобно ее преподнести, нужно быть весьма талантливым сочинителем и актером, вероятность случайной встречи с которыми, да еще в таком месте и в одном лице, не очень-то велика), то эта Земля вполне

могла быть родной планетой Плюха. Да, сам Шершень, судя по всему, не отсюда, но ведь они сейчас в Зоне, а в ней, как стало известно, смешано множество разных Земель, в том числе совершенно непохожих на родную. Так что и сталкер мог попасть на эту Землю исключительно из-за вышедшего из-под контроля ученых эксперимента. Да и сами ученые, для которых как раз эта Земля родная, не могут быть из того мира, откуда прибыл Шершень – у них совсем не тот уровень решаемых задач, что был в начале двадцать первого века. Эти задачи как раз из того же разряда, что и пресловутая теория Хью Эверетта, о которой он вспоминал совсем недавно. Впрочем, в коллапс гадания! Нужно просто пойти и проверить.

– Где здесь кончается Зона? – спросил разведчик у сталкера. – Перед падением я видел, что мы вошли в атмосферу возле самой границы багрового «колпака».

– А тебе зачем? – удивленно посмотрел на него Шершень.

– Я хочу выйти из нее, чтобы узнать, не моя ли это Земля.

– А как ты выйдешь? Я ж говорил тебе, что хрен кто отсюда выйдет, кроме ученых. Да и те ненадолго.

– Но ты говорил, что и войти сюда тоже нельзя.

– Говорил, так-на. И что?

– А то, что мы-то ведь зашли. Ну, залетели то есть. А поскольку смогли зайти, то почему не можем выйти?

– Попробуй, проверь, – усмехнулся сталкер. – Я не держу. Край Зоны близко.

– А где именно? Что-то моя система ориентации дает здесь противоречивые результаты… Наверное, помехи от «колпака».

– Да вон там, – ткнул Шершень пальцем в глубь леса. – Думаю, и полукилометра не будет.

– Тогда я пошел, – поднялся Плюх и, услышав испуганное «блямканье» друга, поправился: – Мы пошли. Если выйдем, и если это окажется моя Земля, то мы уже не вернемся. Так что на всякий случай прощай и спасибо за все.

– Вернетесь, – вновь ухмыльнулся сталкер. – Куда вы денетесь, так-на. Если в аномалию не ступите и не сожрет вас никто.

– Посмотрим, – упрямо мотнул головой косморазведчик. – Туда, значит?

– Ага, туда. Не заблудишься, не боись.

– Прощай, – зашагал вперед Плюх.

– Блямс, – не повернув треугольной головы, последовал за ним «богомол».

– Ну-ну, – зевнул и с хрустом потянулся Шершень.

Поначалу, уверенный в правоте своих доводов, разведчик шагал довольно бодро, перепрыгивая упавшие деревья, невысокие пни и вылезшие на поверхность корни. Он даже принялся напевать под нос нечто бравурное, вроде победного марша. Но вскоре уверенность начала иссякать, словно вода из дырявой емкости. Лес становился темнее и гуще, а где именно находится граница Зоны, определить не получалось. Плюх даже подумал, что мог уже и пройти ее незаметно. Но как это узнать, если лес и не думает кончаться? Хоть Шершень и сказал в виде напутствия: «Не заблудишься, не боись», но было очень похоже, что именно это и случилось. А еще эти шуточки сталкера насчет аномалий и того, что их с Блямсом могут сожрать… Косморазведчик невольно огляделся, поежился и спросил у друга:

– Где мы, Блямсик, как ты думаешь?

– Блямс, – ответил тот таким мрачным тоном, что переспрашивать Плюх не решился.

Друзья прошли еще немного, когда разведчику показалось, что в лесу стало светлее. Окрыленный надеждой, он прибавил шагу. Впереди между деревьями определенно появились просветы.

Плюх обернулся к «богомолу»:

– Видишь, Блямсик? Мы почти дошли, совсем чуть-чуть осталось!

Но Блямс почему-то выглядел совсем не радостным. И произнес полным разочарования голосом: