Управленческая элита. Как мы ее отбираем и готовим
Шрифт:
На этой встрече была обсуждена и система управления, обеспечивающая «событийность» в Цветной Федерации: предполагалось не инициирование или организация событий организаторами бизнес-лагеря, а такое построение структуры деятельности в Цветной Федерации, при которой события бы возникали сами собой.
Было решено объединить всех организаторов в Голубое государство. Организаторы, как его граждане, должны были иметь равные права с гражданами других государств. Только два преимущества могло иметь Голубое государство: быть богаче и «умнее» других. Управление Федерацией должно было осуществляться без применения власти («административного ресурса»), а только экономическими и социокультурными методами,
Определилась и моя должностная позиция в Цветной Федерации – председатель правления госбанка Голубого государства: реальные финансовые средства, проблемы эмиссии свободно конвертируемых голубых вийтн и обменного курса хотелось оставить за собой.
Определились и с летоисчислением. Каждые четыре дня в бизнес-лагере приравнивались к одному игровому году, через каждые четыре дня предстояло праздновать Новый год, всего же предстояло прожить двенадцать с половиной игровых лет.
Предусматривались собственная пресса и местное телевидение Цветной Федерации.
Для всех участников предусматривалось заказать фирменную одежду с символикой Таллиннской школы менеджеров.
2.25 Открытие бизнес-лагеря
Настал день заезда. Из прибывших из аэропорта автобусов выгружались с чемоданами, сумками и рюкзаками незнакомые нам взрослые люди, которых предстояло заселить, снабдить игровыми именами и за пятьдесят дней превратить в некое сообщество.
Многие подолгу задерживались у столов с разложенными игровыми именами, выбирая себе не имя – судьбу! А иные уже деловито расхаживали по территории в наших фирменных черных футболках.
Вскоре меня позвали в связи с категорическим недовольством одного предпринимателя тем, как его заселили.
>> из моей книги «Искусство управленческой борьбы»
Ко мне подошла наша сотрудница, которая занималась заселением в гостиницу слушателей:
– Там один сильно крутой бизнесмен скандалит. Требует номер люкс, факс и чуть ли не компьютер в номер. Говорит, что ждет к себе итальянцев на переговоры и так далее. Не можем никак его урезонить. Теперь рвется к вам!
– Ну, давайте его сюда!
Входит возмущенный предприниматель с заметным усилием на ходу успокоиться:
– Вот ваши работники не понимают…
– Простите, а вы – кто?
– Я? У меня тут бизнес с итальянцами…
– Простите, а вы – кто?
– Я – председатель совета директоров…
– Простите, вы – кто? – снова перебиваю его.
– Я? А… Я Федоров, Владимир Михайлович!
– Простите, вы – кто?
Тут он, наконец, слегка ошеломленно умолкает. Я смотрю на него и сообщаю вполне отчетливо:
– Вы здесь – слушатель!
– Понял!
– Идите и заселяйтесь!
– Понял! – он развернулся и пошел заселяться.
После окончания курса на шутливо-торжественном вечере под смех зала трое мужчин унесли его тело на плечах со сцены, поскольку он все еще продолжал говорить, как ему понравился курс, и никак добровольно не хотел покинуть сцену.
Поняв, что регистрация и расселение прошли без особых сбоев, я отправился в столовую, чтобы присоединиться к обедающим слушателям. Занял единственное свободное место за длинным столом, за которым двумя плотными черными стенами сидели крупные мужчины, деловито пригнувшись над тарелками, и услышал неторопливый обмен репликами
Для открытия мы арендовали лучший зал города – и здесь впервые увидели всех слушателей вместе. Среди них 42 китайца, 24 поляка, 2 болгар, 1 американка, 1 кубинец. В свою очередь, среди китайцев оказался и капитан-пограничник, командующий заставой на границе с Советским Союзом.
Своей речи на открытии я уделил очень большое внимание.
Это не значит, что много писал, зачеркивал, выбрасывал, переписывал.
Это значит – много думал, какую главную мысль донести до слушателей, чтобы уже после окончания лагеря она вспомнилась и подтвердилась.
Вскоре должен был начаться конкурс, и речь была недлинной:
• «Забудьте, кто вы, начните здесь и проживите достойно новую жизнь.
• Все, что здесь произойдет, зависит только от вас.
• Здесь созданы условия, которые позволят вам стать и всем, и ничем.
• Мы ничего не обещаем и не гарантируем, кроме одного –
ваша жизнь отныне разделится на две части: до бизнес-лагеря в Бердянске и после него!»
Я угадал, и при закрытии лагеря многие вспомнили именно это мое обещание как уже исполненное.
2.26 Детская деловая школа
Первое время, пока проходили конкурсные отборы и стандартное недельное обучение по отдельным группам, у меня предполагалось достаточно свободного времени, и мы запланировали проведение недельной детской деловой школы в Бердянске, параллельно со взрослым бизнес-лагерем.
К этому подтолкнуло как всегда имевшее место желание обучать менеджменту детей, особенно – после первого успешного опыта в «Олимпийце», так и желание оставить после нас нечто хорошее в городе, «нас приютившем».
Нет инвестиций одновременно и благородней и выгодней, чем в управленческое образование детей.
Дети очень серьезно отнеслись к предоставленной им возможности и прошли обучение по стандартной «взрослой программе».
Этот эпизод был бы вообще мною забыт, поскольку после бизнес-лагеря мне никогда больше не приходилось бывать в Бердянске, но спустя лет десять после этих событий дошла любопытная информация:
продвинутые, занятые делом молодые люди города Бердянска в просторечии делятся на тех, «кто учился в тэшеэмке», и тех, «кто в тэшеэмке не учился».
Мы не сразу догадались, что «тэшеэмка» означает Таллиннская школа менеджеров.
Очевидно, молодые бердянские предприниматели имели в виду тот давний курс обучения,
подобно тому как наличие уж очень сильно загоревших третьеклассников в заполярном городке можно объяснить дружеским визитом туда эфиопского крейсера лет десять назад.
2.27 Первый бунт
Идея о быстром создании новой истории каждого участника путем погружения в конкурс полностью себя оправдала. Люди, действительно, особо не интересовались предыдущей историей и настоящим именем друг друга.
Как-то, уже через месяц после начала бизнес-лагеря, пришла телеграмма одному из слушателей, некому было ее отнести, и я понес сам к нему в номер. К этому времени уже случились всякие переезды из номера в номер, и я не был уверен, туда ли я несу телеграмму.
В комнате находился один из слушателей, и я спросил, не он ли является адресатом. Оказалось, не он, а настоящего имени и фамилии своего уже давнего соседа по комнате он как-то не удосужился спросить.