Управляй своей судьбой. Наставник мировых знаменитостей об успехе и смысле жизни
Шрифт:
Лучше всего показывает, какие ценности внушала нам мама, одна история, произошедшая уже тогда, когда мы с Дипаком сами покинули дом, чтобы учиться на врачей. Однако в данном случае мама повела себя совсем не так, как в нашем детстве. Родители жили в районе Дели под названием Дефенс-Колони, в доме, который выстроили сами. Однажды часов в девять вечера их повар Шанти накрывал на стол, и тут позвонили в дверь. Это было совершенно в порядке вещей: больные приходили к папе и среди ночи.
Шанти пошел открыть, но вдруг послышался какой-то странный шум. Трое молодых людей втолкнули Шанти обратно в столовую — бедняга повар был в крови, которая текла из раны на голове.
– Я знаю, что вам нужно, — сказала она. — Деньги и драгоценности. Мы отдадим вам все, что есть в этом доме. Похоже, вам это нужно больше, чем нам. Вот, возьмите.
Она сняла украшения, которые на ней были, и протянула им.
– Мало! — заорал главарь бандитов. Потребовал ключи от сейфа и потащил родителей в спальню.
Мама отдала ему ключи и даже собиралась помочь открыть сейф, но тут один из бандитов ударил Шанти еще раз. Тут-то мама и рассердилась.
– А ну прекрати! — закричала она. — У него двое маленьких детей! Хочешь кого-нибудь убить — убей нас с мужем. Мы прожили хорошую жизнь, наши дети прекрасно устроены. А этого молодого человека трогать не смей! Он тебе ничего не сделал, а мы даем тебе, что ты просишь!
Грабители растерянно переглянулись. Выпустили Шанти. И тут главарь вдруг бросил на постель серьги, которые только что дала ему мама, пал перед ней ниц и коснулся ее ног — жест величайшего почтения к старшим и в некотором роде просьба о благословении.
– Я тебя прощаю, — сказала мама, — и надеюсь, что ты встанешь на истинный путь.
– Вы были очень добры, — отвечал грабитель. — Нехорошо, если мы все у вас заберем. У вас лицо без серег словно голое. — Он повернулся к остальным грабителям. — И мужа ее я узнаю. Это врач, мой отец лечился у него семь лет назад. Пошли отсюда.
Они связали родителей и Шанти и заперли в ванной. Однако перед уходом пригрозили, что если родители опознают их в полиции, они вернутся и расправятся с ними. Мама дала слово, что не станет.
Маме тогда было за пятьдесят; она развязала веревки на папе зубами, а потом вызвала полицию. Грабители были неопытные, оставили много улик, в том числе отпечатки пальцев, и их быстро нашли и арестовали. Однако когда маме сказали, что если она хочет вернуть свои драгоценности, то должна прийти в участок и опознать нападавших, она отказалась и объяснила, что дала обет и что сдержать слово для нее важнее украшений.
Через несколько месяцев главарь сбежал из тюрьмы и был убит в стычке с полицией.
Еще мама следила за нашими манерами и учила хорошо себя вести. Эти уроки я прекрасно помню. Она натаскивала нас с Дипаком, что когда нам что-то предлагают, нельзя просто взять — надо, чтобы предложили трижды, и только тогда можно согласиться. Трижды, не больше и не меньше: это мама подчеркивала постоянно.
Больше всего я любил сладости под названием «расгулла». Когда мне было пять лет, наша семья обедала в доме моего дяди, и тетя предложила мне расгуллу. Мамины уроки я помнил твердо.
– Нет, спасибо, — ответил я. (Раз.)
– Ну же, возьми! — настаивала тетя. — Неужели ты не любишь сладкое?
– Нет, спасибо, — повторил я. — Не надо. (Два.)
Но тут она, вместо того чтобы предложить мне расгуллу в третий раз, перешла к следующему гостю.
– Погоди, тетушка, — крикнул я. — Пожалуйста, вернись и предложи мне еще раз!
Интересы у нас с Дипаком были совсем разные. Дипаку всегда больше нравилось
Так что пока Дипак собирал грамоты за отличную учебу, я коллекционировал спортивные награды. Дипак очень нервничал, что я мало занимаюсь или не доделываю начатое. Он даже маме жаловался:
– Санджив еще не сделал уроки, а домой не идет!
Пусть себе играет, отвечала мама, пусть себе играет.
У меня, как и у брата, хорошая зрительная память, а в индийских школах учили в основном при помощи зубрежки. Довольно часто домашние задания состояли в том, чтобы выучить наизусть страницу, а для меня это трудностей не составляло. Мне всегда удавалось все делать и получать хорошие оценки. Я был прилежный, внимательный и собранный. С раннего детства я ставил перед собой цели и не оставлял стараний, пока не достигну их.
При всем при том в школе я постоянно витал в облаках. Если учителя замечали, что мы отвлеклись, то били нас по пальцам линейкой. Они говорили, что приучают нас к дисциплине ради нашего же блага. Признаться, объектом их благодеяний я становился не раз и не два.
Разумеется, без телевизора, компьютеров и видеоигр отвлекаться нам было особенно не на что. Более того, когда в десять лет я получил в школе награду, это была книга — книга об американском телевидении. Телевизора я еще ни разу не видел, но книгу полюбил всей душой. Часами глядел на черно-белые фотографии ящика с человечками на экране. Он меня совершенно очаровал. Я узнал и о телезвездах вроде Джека Бенни и Милтона Берле. Пока Дипак читал про политику и философию, я все больше увлекался этим волшебным устройством.
Дипак в детстве делал все как положено. Может, дело в том, что он старший брат и у него другая степень ответственности. А я? Я вечно лез куда не надо и нарушал все правила. И, конечно, был свободолюбив — а брат свободолюбием никогда не отличался.
Однако я хорошо устроился: свобода ничем мне не грозила, я же знал, что Дипак за мной присматривает.
5. Потаенные чудеса
Дипак
Чудеса — дело тонкое. Всем нам хочется, чтобы они случались почаще, но ведь тогда повседневная жизнь перевернется с ног на голову. Представьте себе, что было бы, если бы самолеты держались в воздухе только чудом. Тогда всем пассажирам пришлось бы молиться — а не только тем, кто очень боится летать. Благополучная посадка была бы свидетельством милости Божией, а катастрофа — гневом Его. Куда как уютнее понимать, что самолеты летают благодаря физическому закону, который называется закон Бернулли: поток воздуха поддерживает крыло. Миллионы людей доверяют аэропланам, не понимая закона Бернулли, просто потому что знают, что наука надежнее веры. Чудеса — это очень зрелищно, но уповать на них в аэропорту как-то не хочется.