Упрямец
Шрифт:
— Почему барон так уверен, что Ариадна жива? — Спросил Нокс.
— Его превосходительство…видит сны.
— Сны?
— Да. Сны. Ну или видения. Называй как хочешь. Каждую ночь ему является бестелесный образ Ариадны. Она заламывает руки и молит ее найти. Дальше его превосходительство ничего не помнит. За исключение одного: образ пугающе реальный. Настолько, что господин тотчас просыпается и не может уснуть.
Нокс задумался.
— А не бывало ли так, что наутро в покоях находились чьи-нибудь следы? Человеческие, звериные?
— Хм, пожалуй, что
— Могут ли сны пролить свет, — задумчиво пробормотал Нокс.
— Вполне может быть. Господин рожден одаренным, как и его дочь.
Нокс недоверчиво взглянул на Ластера.
— Немыслимо. Он не посвящен? Но почему?
— Это сложно. Как бы лучше сказать. Если опустить подробности, отец господина был категорически против того, чтоб его единственного сына калечили. Он видел того наследником, а не чудовищем, которое существует ради того, чтоб однажды умереть где-то на обочине от когтей другого чудовища. Или и того хуже.
Нокс ухмыльнулся, но как-то невесело. Ему это было знакомо.
— Надо полагать, Ариадна тоже не прошла посвящение?
— Конечно нет, — ответил Ластер, — но главное не в этом. Его превосходительство считает, что они связаны. Якобы дочка пытается поговорить с ним, желает, чтоб ее спасли. На этом строится вера барона. Он так думает.
Ластер задумчиво посмотрел на свою руку, лежащую на столе.
— А что думаешь ты? — Спросил Нокс.
— Лично я убежден, что Ариадна давно и наверняка покинула этот мир. — Сказал он твердо, взглянув собеседнику в глаза.
Ответ Ластера был неожиданным, слова колдуна застали Нокса врасплох. Между тем, слуга барона продолжил.
— Того же мнения и госпожа Мирия, жена его превосходительства. Она с первых дней оплакивает дочку, как если бы ее участь была делом совершенным. Эх, — Ластер вздохнул, — уверен, не уедь она после этого скорбного события, сейчас была б не лучше господина. Дальние путешествия целительны для истерзанного духа. Я говорил ему, но он не желал слушать. И вот чем это закончилось.
— А что думают другие?
— Все аристократы считают так же.
— Не удивительно, что барон не верит собственному двору.
— В самую точку.
Они с полминуты помолчали.
— Скажи. А Лангос знает, что в тебе веры не больше, чем в его слугах?
Вопрос совсем не смутил Ластера.
— Я много раз говорил, что думаю на сей счет.
— Почему же тебе он верит, а от иных аж в лес уехал, чтобы посекретничать?
Ластер усмехнулся.
— Как ты уже понял, переубедить его мне не удалось. И знаешь, что я сделал? Перестал пытаться, в отличие от остальных. В этом причина. Потому я до сих пор подле него. Есть и другая причина. Его превосходительство считает, что Ариадну похитил кто-то из самого двора. С тех пор он никому не доверяет кроме пары старых слуг.
— Меня смущает другое. Как объяснить трупы, которые тут и там появляются? Все началось сразу после пропажи Ариадны, так? Сомневаюсь, что это совпадение.
— В Ольнии всегда хватало бандитов. Кроме того, ты наслышан о вознаграждении? Его
Нокс на это ничего не ответил.
— Давай начистоту. Ты ведь пришел сюда, чтобы убедить его превосходительство не бросать церкви вызов?
— Это была первоначальная цель.
— Она изменилась?
— Ничуть.
— Что ж, славно. А что, если я скажу, что могу помочь? Правда, в обмен на небольшую услугу.
— И что же ты хочешь получить взамен? — Спросил Нокс. По правде, он и сам догадывался, каков будет ответ.
— Нам нужны доказательства безвременной кончины дочери его превосходительства. Не важно какие и откуда они возьмутся. Главное, чтоб достаточно убедительные. Думаю, у тебя хватит и фантазии, и мастерства.
— А почему ты сам этого не сделаешь?
Ластер неуверенно потер пальцы, посмотрел на свои руки в попытках найти правильные слова.
— Много ли веры будет слуге, который в самый неудобный момент в один голос с другими будет утверждать то, чего барон не хочет слышать? Дак еще и с не пойми откуда взятыми доказательствами. Нет, Нокс. Это неубедительно. Да и не бог весть как опытен я в таких делах. Ты же человек сторонний. И похоже понимаешь больше меня.
Лицо Нокса помрачнело.
— Иными словами, ты предлагаешь мне сфабриковать доказательства за тебя, чтобы избежать неудобного поворота дел? Вот уж не ожидал от человека, который, как считает барон, верен ему до гроба.
— И моя верность никуда не делась. Именно поэтому я прошу тебя. Я вижу, как из него утекает жизнь. Уверен, ты тоже, — Ластер посмотрел в глаза Ноксу, — не хочу, чтобы он гонялся за химерами, ставил под угрозу свою жизнь и жизнь госпожи. Довольно. Также я знаю, что его превосходительство — человек упертый. Он ни за что не станет платить десятину, если не получит доказательств тому, что причин враждовать с церковниками больше нет. А если этого не произойдет, что случится дальше ты и сам сказал.
Нокс хмыкнул, задумавшись.
— Если тебе мало чувства выполненного долга, я готов предложить что-то более существенное. Не так много, как барон. Но на безбедное существование хватит.
Теург не отрываясь смотрел в глаза Ноксу. Тот сжал губы в подобие легкой улыбки.
— Твое предложение щедрое. Даже слишком. Вот только я не наемник, Ластер. Всего лишь слуга Владыки. И я верю, если его пути привели меня сюда, на то была причина. Я разузнаю обо всем самостоятельно. Если ты прав — доказательства будут и так. Если нет — у барона тем более не будет причин держать на нас обиду. Кроме того, мне не впервой искать исчезнувших и у меня уже созрел план. Наша дилемма разрешается в ближайшие дни. Так или иначе. Можешь быть уверен.