Упрямица
Шрифт:
Ильза надулась: она никак не могла себе объяснить, почему папа не хочет ее понять. Неужели он не видит, как ее обидели, решив отдать в пансион?
– Ну, пойдем, – позвал герр Маккет более мягко, – нам пора, деточка!
Ильза взяла Боба на руки и направилась вслед за отцом.
– Оставь Боба здесь, Ильза! Мы сначала спросим начальницу, позволит ли она тебе оставить щенка при себе.
Но Ильза категорически заявила, что без Боба не пойдет и вообще не останется в пансионе без своего любимца. Герр Маккет боялся нового потока слез и потому не настаивал, хотя упорство дочери
Через полчаса герр Маккет и Ильза оказались у подъезда большого двухэтажного загородного дома, окруженного большим тенистым садом: это и была частная школа-пансион фрейлейн Раймар.
Герр Маккет был поражен:
– Посмотри, Ильза, какое прекрасное здание! – воскликнул он. – И какой отсюда великолепный вид на горы!
Но Ильзе было не до того. Она невыносимо страдала, и весь мир казался ей адом.
– Как тебе может нравиться этот дом, папа? Ведь это настоящая тюрьма!
– Однако же у тебя хорошие представления о тюрьме! – засмеялся герр Маккет. – Полюбуйся-ка на эти большие, высокие окна. Неужели ты думаешь, что в темницах такие? В тюрьмах совсем маленькие окошечки, да и те забраны решеткой!
– Что бы ты ни говорил, папа, я все равно всегда буду чувствовать себя здесь узницей. И ты сам меня сажаешь в эту тюрьму!
– Ты просто еще глупенькая, Ильза, – ответил герр Маккет, но все-таки счел нужным прервать разговор, который мог вызвать новые слезы.
Он поднялся по широким каменным ступеням парадного подъезда и надавил на кнопку звонка. Ильза медленно следовала за ним.
Им отворила молоденькая, чисто одетая горничная, которая тут же отправилась доложить о прибывших, после чего провела их в приемную фрейлейн Раймар. Направляясь туда, они прошли длинным коридором. Одна дверь вела из него на большой чистый двор, окаймленный высокими акациями.
В школе был перерыв, большие и маленькие девочки стояли и ходили тут и там, и все смеялись и разговаривали. Пансионерки вовсе не выглядели узницами. Напротив, их раскрасневшиеся личики дышали здоровьем и весельем.
Зная, что в пансионе ждут новенькую, они сейчас же заинтересовались Ильзой, и множество глаз с величайшим любопытством устремились на сконфуженную девочку.
Ильзе показалось, что кто-то фыркнул от сдерживаемого смеха, и она вздохнула с облегчением, очутившись в комнате начальницы. Прислуга притворила за ними дверь.
Когда Ильза огляделась в этой изящно меблированной и с таким вкусом обставленной приемной, ей вдруг стало неловко, что она оказалась тут с Бобом на руках. Надо было оставить его в гостинице, как советовал отец. А Боб, как на грех, просился на пол! Но Ильза прекрасно понимала, что его нельзя пустить на дорогой бархатный ковер, почти сплошь покрывавший пол маленького салона.
Как раз в этот момент отворилась дверь, и Ильза увидела перед собой будущую начальницу.
Фрейлейн Раймар любезно приветствовала герра Маккета и своими строгими, умными серыми
– Здравствуй, Ильза. Ведь тебя так зовут, дитя мое? – спросила ее начальница.
Ильза утвердительно мотнула головой.
– Надеюсь, ты у нас скоро обживешься и привыкнешь, – промолвила фрейлейн Раймар, а потом, бросив вопросительный взгляд на Боба, с улыбкой прибавила: – А это что за собачка? Неужели ты ее привезла из дому?
Ильза беспомощно посмотрела на отца, и герр Маккет смущенно пробормотал:
– Она никак не могла расстаться со щенком, фрейлейн Раймар, и надеялась, что вы будете столь любезны принять у себя и ее маленького друга.
Фрейлейн Раймар невольно улыбнулась: ей еще не приходилось выслушивать подобные просьбы.
– К сожалению, герр Маккет, я не могу этого исполнить, и Ильза поймет, почему я вынуждена отказать в ее первой просьбе ко мне. Представьте себе, дитя мое, если бы все пансионерки изъявили подобное желание. У нас было бы двадцать четыре собаки! Какой страшный шум они подняли бы в доме! Но если тебе так трудно расстаться со щенком, я попрошу своего брата взять его к себе. Он живет здесь поблизости, и у тебя будет возможность часто видеться со своим любимцем.
Ильза покраснела до ушей, и на ее глазах опять появились слезы. Девочке так и хотелось сказать: «Тогда я тоже здесь не останусь», – но властный вид начальницы заставил ее промолчать. Фрейлейн Раймар производила впечатление гордой королевы, не терпевшей никаких возражений, привыкшей только повелевать… Да, она была непоколебима, как ее накрахмаленный белый воротничок, который особенно бросился Ильзе в глаза.
Итак, Ильза потупила взор и молчала, герр Маккет же весело рассмеялся.
– Вы правы, фрейлейн Раймар, мы сами должны были бы понять наивность своей просьбы! Ильза с удовольствием примет ваше любезное предложение поместить собачку в доме вашего брата. Не правда ли, Ильза?
Но девочка энергично потрясла головой.
– Нет, папа, я ни за что не отдам Боба в чужие руки! Возьми его с собой в Моосдорф.
Герру Маккету стало стыдно за резкий ответ дочери, но фрейлейн Раймар сделала вид, что не заметила дерзкого тона.
– Ты права, – обратилась она к девочке. – Конечно, будет лучше, если твой папа возьмет щенка домой. Если ты будешь постоянно думать о его участи, это отвлечет тебя от занятий. Хотите, я отошлю собачку с моей горничной в гостиницу?
– Нет, я сама его отнесу, правда, папа? – Ильза крепко прижала песика к своей груди.
Но фрейлейн Раймар ее остановила.
– Нет, Ильза. Ты теперь останешься здесь, и я познакомлю тебя с твоими будущими подругами. Я не люблю отпускать поступающих, раз родители сдали их мне на руки. Да и к чему? Прощание дается еще тяжелее.
– Нет, нет! – воскликнула Ильза и задрожала от страха и волнения. – Я здесь не останусь, я буду с папой, пока он не уедет! Возьми меня с собой, папочка, пожалуйста!
Герра Маккета бросало то в жар, то в холод от порывистых речей дочери и ее умоляющего взгляда. Но фрейлейн Раймар снова сумела избавить его от неловкого положения самым тактичным образом.