Упрямый Галилей
Шрифт:
Прежде всего, Редонди не совсем точно излагает донесение посла от 18 сентября 1632 года. Папа уже в начале беседы ясно заявил, что речь идет о нарушении Галилеем предписания, сделанного ему 16 лет тому назад, а потому, подчеркнул Святейший, Галилей «сам поставил себя в трудное положение (egli `e entrato in un gran ginepreto)» 1064 .
Но существенней другое. Для Урбана VIII вопросы о статусе коперниканского учения, о принципах и границах экзегезы Священного Писания и, наконец, о независимости науки от теологии, от totato, как Паоло Сарпи называл престол Святого Петра (а полемика вокруг «Dialogo» касалась в конечном счете именно этих вопросов), были чрезвычайно важны. Если за пунктами формального обвинения и стояло что-то более существенное, нежели увертки Галилея с целью получить Imprimatur и плохо замаскированное пренебрежение предписанием кардинала Беллармино, то это именно названные вопросы. Как справедливо заметили В. Ферроне и М. Фирпо, построения Редонди основаны на «недооценке им теологической, а говоря более общо, политической и культурной силы коперниканства» 1065 . А если посмотреть в ретроспективном ракурсе, то речь шла о большем – об открытости католической церкви новой культуре.
1064
Galileo Galilei. Le opere… Vol. XIV. P. 392.
1065
Ferrone V., Firpo M. From Inquisitors to Microhistorians… P. 515 – 516; см. также: Дмитриев И.С. Искушение святого Коперника…
Названные
В-четвертых, Редонди уверяет, что уже сам состав папской комиссии говорит о многом (причем в пользу его интерпретации): два теолога (Ореджи и Паскуалиго), компетентные в вопросах таинств (особенно евхаристии) 1067 , а третий (Инхофер) – яростный антикоперниканец 1068 .
1066
Galileo Galilei. Le opere… Vol. V. P. 326.
1067
«He [Oreggi] was a prestigious theologian, a specialist on the subject of the Eucharist» и «Father Pasqualigo was a theologian who specialized in the subject of the Euchrist» (Redondi P. Galileo Heretic… P. 249, 252).
1068
Ibid. P. 253 – 255.
Полагаю, Урбану VIII было бы очень трудно найти образованного теолога, который не был бы компетентен в вопросах христианских таинств. Включение же в комиссию Инхофера, о котором речь впереди, весьма показательно, поскольку он в 1633 году, сразу же по окончании процесса над Галилеем, опубликовал антикоперниканское сочинение «Tractatus Syllepticus», в котором доказывал, что гелиоцентризм направлен contra sacra Scripturam и вопрос о круговом движении Солнца – это, по Инхоферу, вопрос веры («Solem moveri et circulari motu est de fide» 1069 ).
1069
Inchofer M. Tractatus Syllepticus… P. 1; см. также: Shea W.R. Melchior Inchofer’s «Tractatus Syllepticus»; Blackwell R. Behind the Scenes.
В-пятых, можно, конечно, предположить, что в архивах инквизиции 1070 потому и не сохранилось никаких следов, указывающих на «истинные» причины процесса над Галилеем, что было сделано все, чтобы эти следы уничтожить ради спасения ученого. Именно такого мнения придерживается Редонди. Но, увы, это мнение не согласуется с принятым в XVII столетии пониманием ереси.
Краткая, но емкая дефиниция была предложена Чезаре Кареной:
Dicendum est quod Haeresis est error intellectus voluntarius contra aliquam fidei veritatem, cum pertinacia assertus ab eo, qui fidem recepit 1071 .
1070
Документы G 3 и EE 291 были обнаружены в бумагах Конгрегации Индекса, а не Священной канцелярии.
1071
«Ересь суть добровольная ошибка разума против какой-либо истины веры, с готовностью признаваемая тем, кто признает [саму] эту веру». [Carena C.] Caesaris Carenae Cremonensis I. C. Tractatus de Officio Sanctissimae Inquisitionis… Partie II, titre 1, par. 1, n. 3.
Таким образом, еретик – это тот, кто поначалу придерживался истинной веры, но затем отклонился от нее, но при этом не принял иную религию, скажем, ислам (в последнем случае речь должна идти не о ереси, а об отступничестве (apostasia)). При этом под ересью понималась не только «ошибка ума», но и интенция к ереси, готовность (pertinacia) добровольно и сознательно принять еретическое положение 1072 . Но если подозреваемый в ереси искренне готов исправиться, то он не может считаться еретиком, поскольку его намерение не было исполнено. Поэтому выяснение намерений обвиняемого составляло важную задачу трибунала.
1072
Ibid., n. 12.
Именно в силу указанных обстоятельств Галилей на допросах в инквизиции упорно отрицал преднамеренность защиты им коперниканства; мол, все получилось нечаянно, по причине «естественного самодовольства, которое каждый человек испытывает по отношению к своей проницательности и к возможности показать себя умнее других» 1073 , и предлагал, не откладывая, переделать текст «Dialogo», если их высокопреосвященства того пожелают.
Вместе с тем трибунал должен был определить, является ли утверждение, за поддержку и/или распространение которого то или иное лицо было предано суду инквизиции, еретическим. Иными словами, трибунал выполнял также и экспертные функции: «cum sanctae inquisitionis negotium magna exparte in cognoscendis haereticis propositionibus, dividentisque, seu separandis a catholicis consistat» 1074 . Это была довольно деликатная процедура, от результатов которой зависел и ход процесса, и приговор. Поэтому судьи часто прибегали к теологической экспертизе, то есть к помощи scholia superiori, в задачу которых входило определить, является ли данная сентенция противоречащей «положению, определяемому верой (propositio de fide definita)». Согласно определению Ч. Карены, «propositio haereticae dicitur, quae aperte alicui Catholicae veritati, de fide definitae contraria est» 1075 . Таким образом, чтобы объявить некое положение, не определенное как истина веры, еретическим (а не просто ошибочным, то есть противоречащим veritas catholica), требовалось ясно (aperte) доказать, что оно противоречит вероучению Святой Церкви. Главная трудность состояла в определении границы между еретическими и ошибочными утверждениями (propositio haereticae et erratum), то есть в определении того, что следует понимать под veritas catholica. Причем эта трудность усугублялась необходимостью учитывать при квалификации деяния как объективную сторону дела (то есть содержание подозрительного на ересь суждения), так и субъективную (то есть намерения обвиняемого). Скажем, если обвиняемый (особенно мирянин) утверждал, что не знал каких-либо теологических установлений и определений церкви, то даже если его высказывания были еретическими, в субъективном плане он не мог считаться еретиком, посколько не имел сознательного намерения высказывать еретические мысли. Кроме того, многие утверждения не являлись ни еретическими, ни ошибочными в вере, но вредными для нее (о подобных сентенциях часто говорили, что они «пахнут ересью», или, в более строгой формулировке, – propositio male sonans). Возьмем, к примеру, такое утверждение: «Библия содержит ошибки». Его теологическая оценка зависела от того, как понимать сказанное. Если в том смысле, что сами библейские утверждения ошибочны, то это, конечно, ересь, ибо каждый католик должен верить, что «omnia in Biblia contenta sunt vera», но если речь идет об ошибках переписчика или типографских, то это, разумеется, не имеет никакого отношения к ереси и речь должна идти о неудачном (двусмысленном) выражении.
1073
Galileo Galilei. Le opere… Vol. XIX. P. 343. Да и в «Dialogo» Сальвиати признается: «Я всегда находил величайшее наслаждение, делая свои открытия; после этого наслаждения, являющегося максимальным, я испытываю наибольшую радость, делясь ими с некоторыми из друзей, которые их понимают и обнаруживают к ним вкус; и вот, поскольку вы один из них (Сальвиати обращается к Сагредо. – И.Д.), я, ослабив несколько узду моего тщеславия, которое заставляет меня радоваться, когда я кажусь себе более проницательным, чем некоторые другие, почитающиеся зоркими (возможно, Галилей намекает на некоторых из своих «коллег» по Accademia dei Lincei. – И.Д.), приведу в завершение
1074
«Во время работы Святого Трибунала они [еретические утверждения] должны быть различены, то есть отделены от католических, лицами, сведущими в распознавании еретических положений». [Pe~na F.] Francisci Pegnae… Scholiorum, seu Adnotationum… L. II, scholia 21. P. 50.
1075
«Еретическим называют такое положение, которое явным образом противоречит какому-либо положению католической веры, [то есть] положению, основанному на вере» (Carena C. Tractatus… Partie II. Titre 16. Par. 1, n. 2).
Были и другие трудности и тонкости в процедуре квалификации тех или иных утверждений. В начале XVII столетия большой популярностью у членов и экспертов инквизиционных трибуналов пользовался трактат испанского теолога-францисканца Альфонсо де Кастро 1076 , преподававшего в университете Саламанки и участвовавшего в работе Тридентского собора. Кастро сформулировал пять критериев, с помощью которых можно было определить, является ли данное утверждение еретическим:
1076
[Castro A. de.] Alphonsi a Castro… Ordinis Minorum Regularis Observantiae … De iusta haereticorum punitione: libri tres, opus nunc recens & nunquam antea impressum. Salmanticae: I. Giunta, 1547.
1) несоответствие Священному Писанию 1077 ;
2) несоответствие цензурируемого фрагмента соборным постановлениям, ибо все, что принято соборами, следует рассматривать как утверждения de fide, даже если то, о чем идет речь в соборном декрете, не отражено в библейском тексте;
3) несоответствие цензурируемого фрагмента церковному преданию («consensus universalis Ecclesiae»), которое, согласно тридентским решениям, должно наряду с текстом Священного Писания рассматриваться как источник истины веры;
1077
Однако этот критерий применим, только если сказанное в священном тексте ясно и определенно и не вызывает различных толкований («apertus et indubitatus») или же если по поводу интерпретации соответствующего фрагмента Библии имеется полное согласие Отцов Церкви. Именно такое решение и было принято на четвертой сессии Тридентского собора, который отверг толкования Священного Писания «contra unanimem consensum patrum». В противном случае следовало обратиться к толкованию, принятому церковью («iuxta sensum ab Ecclesia catolica receptum»), причем не обязательно искать в Библии утверждения, прямо противоположные тем, которые подлежат цензуре, достаточно показать с помощью дедукции («evidenti consequentia»), что обсуждаемое высказывание не соответствует сути Писания. Например, в Библии нет прямых указаний на богочеловеческую природу Христа, но это ясно следует из ее содержания, поэтому отрицание богочеловечности Спасителя является ересью. Кроме того, Кастро настаивает на примате буквалистского толкования библейского текста («sensus mysticus non est validus ad haereticos convincendus: sed solis literalis»).
4) несоответствие цензурируемого утверждения постановлениям Святого престола;
5) несоответствие цензурируемого утверждения единодушному мнению теологов («omnium sacrorum doctorum») 1078 .
В XVII веке легче было, опираясь на буквалистскую трактовку текста Священного Писания, доказать несоответствие гелиоцентризма христианской вере (ибо абсолютная истинность Библии рассматривалась как пункт веры), нежели несоответствие атомистической (точнее, корпускуляристской) теории (и основанной на ней Галилеевой трактовки природы вторичных качеств) евхаристическому догмату, поскольку по последнему вопросу мнения теологов расходились и для обоснования указанного несоответствия требовалась более развернутая и изощренная аргументация («a considerably greater level of conceptual mediation», как выразился Франческо Беретта 1079 ). Церковь упорно боролась с атомистическими представлениями, но последние упорно проникали в умы даже, страшно сказать, преподавателей Collegio Romano 1080 . Но история не знает ни одного случая отречения от «евхаристической ереси». Галилей, призови его инквизиция к ответу по поводу трактовки таинства пресуществления, мог бы с легкостью от всего отречься, сославшись на то, что а) он нигде прямо не связывал атомистику и свою концепцию вторичных качеств с трактовкой этого таинства и даже не думал, что его так поймут; б) он не теолог и вполне мог непреднамеренно что-то перепутать и недодумать 1081 (мол, простите, падре, но ваши доводы столь тонки и запутаны для моих мирских мозгов, что я нечаянно мог сказать что-то не то) и в) вопрос этот трудный и спорный и относительно него не было ни соборного, ни папского решения, ни даже согласия среди «viri docti», равно как не были выполнены и все прочие условия (см. выше), которые еще за 17 лет до появления его (Галилея) на свет указал досточтимый синьор Альфонсо де Кастро, тонкий знаток методов борьбы за чистоту веры. Кстати, отец Альфонсо в своем много раз переиздававшемся трактате не преминул подчеркнуть, что если обвиняемый не знал о несоответствии высказанных им суждений истинам веры, то его нельзя считать упорствующим в ереси.
1078
Не только Отцов Церкви, но и современных богословов.
1079
Beretta F. The documents of Galileo’s Trial… P. 203.
1080
Редонди в доказательство своего тезиса приводит следующий факт: 1 августа 1632 года Общество Иисуса строго запретило своим членам поддерживать атомистическое учение (Redondi P. Galileo Heretic… P. 240 ff). Однако то была реакция не на «Dialogo», а на проникновение во многие учебные заведения Общества новых натурфилософских идей, в том числе и возрожденной атомистики, что не могло не встревожить консерваторов. В последующие годы, когда «Dialogo» Галилея уже давно значился в Index librorum prohibitorum, подобные запреты повторялись неоднократно.
1081
Собственно, именно так Галилей и заявил в «Il Saggiatore»: «А так как я могу глубоко ошибаться в постижении истинного смысла вопроса, который находится на уровне, недостижимом для моего слабого ума, то не лучше ли было бы мне оставить эти соображения на усмотрение лиц, ответственных за толкование божественных откровений, и не заняться ли более низкими учениями, подчинившись при этом всем исходящим свыше указам, даже если мои опыты и эксперименты временами и не будут с ними согласовываться?» (цит. по: Фантоли А. Галилей… С. 217).
Поэтому если бы Урбан VIII вместе с кардиналом-непотом и захотели облегчить участь шестидесятидевятилетнего полуслепого старца, то им надо было бы поступить прямо противоположным образом – дать ход документам G 3 и EE 291 1082 , скрыв все следы обвинения Галилея в приверженности коперниканскому учению. Но тогда судить ученого было бы практически невозможно, и, скорее всего, его бы просто простили, и не то что о костре, даже об отречении речи бы не зашло 1083 . В случае же обвинения упрямца по «космологическим пунктам» ему можно было поставить в вину неподчинение прямому указанию кардинала Беллармино, согласованному с папой (то есть фактически неподчинение распоряжению понтифика), даже не сильно вдаваясь в детали, прав был покойный кардинал или не прав. Важно, что был декрет от 5 марта 1616 года, где ясно сказано – «пифагорейское учение о движении Земли и неподвижности Солнца, которому учит Николай Коперник» является «ложным и целиком противным Священному Писанию», было увещание от 26 февраля 1616 года, и налицо нарушение того и другого. Все, basta, можно открывать дело!
1082
О документе EE 291 см. далее, но забегая вперед, скажу, что он, как и G 3, содержал теологическую критику Галилеевой концепции вторичных качеств.
1083
Инквизиционные трибуналы в своей неутомимой практической деятельности исходили из следующего правила: если еретические высказывания обвиняемого могут быть ему прощены в силу его неискушенности в теологических учениях, то отречение заменялось увещанием.