Упрямый Галилей

Дмитриев Игорь Сергеевич

Такой документ не мог быть и не был принят Урбаном VIII. Святейшему требовался куда более жесткий по тону и сути текст, поскольку чем суровее будут формулировки итогового отчета о процессе и приговора, тем рельефней проявится для всего христианского мира твердость и непреклонность понтифика к любым ересям и тем зримее будет продемонстрировано его милосердие к осужденному и его доброе отношение к «великому герцогу Этрурии», когда по окончании суда Святейший своим решением смягчит определенное трибуналом наказание.

По оценке Ричарда Блэквелла, «никакой честный законник не стал бы писать подобного заключения (no honest lawyer would have written this summary report)» 1263 . Аналогичного мнения придерживались и многие другие исследователи, например Джордано де Сантильяна, по словам которого итоговый отчет представлял собой «очаровательный по своей искренности пример юридического надувательства (indecent and fascinating piece of judicial skulduggery)» 1264 , и Дж. Лэнгфорд 1265 . Некоторые исследователи не согласны со столь жесткой оценкой Summarium. Так, по

мнению Мориса Финоккьяро, хотя отчет не оставлял сомнений в том, что Галилео совершил преступление, однако цитируя признания и обращения тосканца, его составители «ясно показывали, что он [Галилей] не был совершенно неисправимым (obstinately incorrigible), скорее он сожалел о случившемся и хотел подчиниться» решению судей» 1266 . На мой взгляд, такая оценка является и более взвешенной, и более справедливой.

1263

Blackwell R. Behind the Scenes… P. 18.

1264

Santillana G. de. The Crime of Galileo… P. 277.

1265

Langford J.J. Galileo, Science and the Church… P. 148 – 149.

1266

Finocchiaro M.A. Defending Copernicus and Galileo… P. 151; см. также: Speller J. Galileo’s inquisition trial revisited… P. 285 – 298.

Кто был автором этого наспех составленного отчета? По мнению Р. Блэквелла, их было несколько, причем то были не мелкие клерки, но люди, хорошо информированные и способные контролировать ситуацию. Однако никаких имен американский историк не привел. По версии де Сантильяны, отчет был составлен Синчери и Фебеи 1267 . Другие биографы называют имена кардиналов Джинетти, Вероспи и Чентини 1268 . В принципе, это вполне вероятные кандидатуры, однако достоверными свидетельствами историки не располагают. Но независимо от того, кто составлял Summarium, сам факт появления подобного документа лишний раз свидетельствовал о разногласиях в курии по поводу оценки «дела Галилея».

1267

Santillana G. de. The Crime of Galileo… P. 308. Пьетро Паоло Фебеи был асессором Священной канцелярии. Это была промежуточная по рангу должность между кардиналом и комиссаром инквизиции.

1268

Кстати, францисканец Феличе Чентини был единственным кардиналом-инквизитором, который мог помнить обстоятельства увещания Галилея и обсуждение декрета от 5 марта 1616 года.

Фантоли полагает, что «решение, принятое на <…> сессии суда 16 июня (о нем еще пойдет речь ниже. – И.Д.), во многом было предопределено и совсем не обязательно зависело от крена равновесия в последний момент в пользу фракции “ригористов” (то есть сторонников применения к Галилею жестких мер. – И.Д.)» 1269 .

Думаю, нельзя исключать, что отчет, который в корне пресекал всякие послабления по отношению к Галилею (по крайней мере в его первой части), был направлен не только и даже не столько против самого ученого, сколько против тех, кто ему сочувствовал, в том числе и в Священной канцелярии. Допускаю, что слово «сочувствовать» не самое точное, когда речь идет о кардиналах-инквизиторах. Но вместе с тем вполне возможно, что, скажем, кардиналы Бентивольо и Скалья не ожидали услышать столь жесткий Summarium, тон которого мог во многом предопределить решение Святейшего и окончательный вердикт.

1269

Фантоли А. Галилей… С. 320.

В этой связи историки, как правило, обращают внимание на отсутствие кардинала Барберини на заседании 16 июня (как и на следующем, состоявшемся 22 июня). Более того, его имя в этот период исчезает из переписки Никколини и из других документов, относящихся к делу Галилея. Возможно, эти факты объясняются тем, что племянник Урбана VIII не одобрял позиции «ригористов» («severest faction», по выражению Дж. Лэнгфорда 1270 ) и хотел уклониться от участия в вынесении приговора.

1270

Langford J.J. Galileo, Science and the Church… P. 149.

Следует упомянуть также еще об одном немаловажном обстоятельстве. Те заседания, которые проходили по четвергам (feria quinta) под председательством папы, состояли, как правило, из двух частей. Сначала за плотно закрытыми дверями собирались только папа, кардиналы-инквизиторы, асессор и комиссар. Прелаты обсуждали наиболее деликатные вопросы, имевшие политический подтекст, или какие-либо иные особенности дела, исключавшие огласку. В некоторых случаях совещались только кардиналы и папа в отсутствие асессора и комиссара 1271 .

1271

Такое собрание называлось congregatio secreta (хотя все, что происходило в Священной канцелярии, не подлежало огласке, но в данном случае речь шла об особой секретности).

Вопросы, не требовавшие особой конфиденциальности, выносились на вторую часть собрания, которая проходила в присутствии асессора, комиссара, нотариуса и консультантов. В конце каждой части заседания папа объявлял свое решение по делу, рассмотренному ранее трибуналом. Запись папского решения, принятого на этапе expeditio causae, то есть в отсутствие консультантов и нотариуса, составлялась асессором, который затем отдавал текст нотариусу. Решение, принятое Святейшим во второй части собрания, записывалось нотариусом, который вписывал

все папские решения в специальную книгу (registro dei Decreta). Том Decreta (то есть постановлений) Священной канцелярии за 1633 год сохранился 1272 . Характер помет на полях в том месте Decreta, где речь шла о заседании 16 июня, наводит на мысль, что вопрос о наказании Галилея обсуждался в первой части заседания, в отсутствие консультантов и нотариуса, но в присутствии асессора и комиссара 1273 . Summarium processus causae был зачитан на стадии expeditio causae (причем когда формально рассмотрение дела Галилея в трибунале еще не было завершено), и тогда же папа вынес свой вердикт (decretum diffinitivum). Это свидетельствует о том, что Урбан VIII желал исключить какие-либо дискуссии, а если они все же возникнут, то свидетелей должно быть как можно меньше.

1272

Archivio della Congregazione per la Dottrina della Fede (далее ACDF). Sant’Ufficio. Decreta 1633.

1273

ACDF. Sant’Ufficio. Decreta 1633. Fol. 101r.

Решение Урбана, принятое им 16 июня 1633 года, гласило:

Ознакомившись со всем ходом дела <…> и выслушав показания, Святейший определил допросить Галилея относительно его намерений (super intentione), пусть даже с угрозой пытки (etiam comminata ei tortura) и, если устоит (si sustinuerit), то он должен сначала отречься как сильно подозреваемый [в ереси] в пленарном собрании Конгрегации святой инквизиции, а затем быть приговорен к тюремному заключению по усмотрению Конгрегации. Ему предписано не рассуждать более никоим образом, ни письменно, ни устно, о движении Земли и о неподвижности Солнца, ни о противоположном (et e contra) под угрозой повторного наказания (уже как неисправимого еретика 1274 . – И.Д.). Книгу же под заглавием «Dialogo di Galileo Galilei Linceo» запретить (prohibendum fore) 1275 .

1274

Букв. «за то, что вновь впал в ересь (sub poena relapsus)».

1275

I documenti… P. 154; см. также: Galileo Galilei. Le opere… Vol. XIX. P. 283. Нотариус, Джованни Антонио Томази, сделал приведенную запись согласно указаниям отца Макулано. Что касается «Dialogo», то он значился в Индексе запрещенных книг до 1822 года.

Прежде всего обращают на себя внимание слова «et e contra». Единого мнения среди исследователей относительно того, как следует их понимать, нет. Перевод Финоккьяро – «he is to be enjoined that in the future he must no longer treat in any way (in writing or orally) of the earth’s motion or sun’s stability, nor of the opposite, on pain of relapse» 1276 – в целом согласуется с пониманием и переводами этого фрагмента многими авторами более ранних работ 1277 . Возможно, Финоккьяро опирался на отчасти сходный по смыслу фрагмент развернутого заключения специальной богословской комиссии, учрежденной Урбаном VIII в августе 1632 года. Там, в п. 7, было сказано, что Галилей полагает, будто «сторонники Птолемея иногда становились коперниканцами, но обратного никогда не случалось (в оригинале: e non `e contra; в переводе Финоккьяро: the reverse never happen)» 1278 . Но эта отдаленная аналогия, разумеется, не может служить основанием для выбора перевода текста папского постановления. Некоторые авторы вообще никак не переводили это спорное место 1279 .

1276

Finocchiaro M.A. Retrying Galileo… P. 247.

1277

Например, с переводами Х. Грисара («und "uber das Gegentheil davon»), И. Меро («e vice versa»), А. Фельсинга («auch nicht das Gegenteil»). См.: Grisar H. Galileistudien… S. 89; Mereu I. Storia dell’intolleranza in Europa… P. 369; F"olsing A. Galileo Galilei Prozess ohne Ende… S. 453.

1278

Gebler K. von. Galileo Galilei und die romische Curie… Bd. 2. S. 56; Finocchiaro M.A. The Galileo Affair… P. 222.

1279

См., например: Santillana G. de. The Crime of Galileo… P. 293; Langford J.J. Galileo, Science and the Church… P. 150; Shea W.R., Artigas M. Galileo in Rome… P. 192.

Спеллер, принимая трактовку Финоккьяро, заметил, что причина этого «поразительного молчания (astonishing silence)» заключается в том, что указанный фрагмент «просто не имеет никакого смысла в традиционной интерпретации суда над Галилеем (simply makes no sense in the traditional interpretation of Galileo’s trial)» 1280 , поскольку эта традиционная интерпретация исходит из того, что Галилея судили за пропаганду и развитие космологических представлений Коперника.

1280

Speller J. Galileo’s inquisition trial revisited… P. 299, n. 1.