Ураган мысли (Повести.)
Шрифт:
Глава девятая, в которой я обретаю тихую гавань, но ненадолго
Серая пауза, а потом мир зеленеет. Я вдыхаю воздух и понимаю, что это уже не Москва. Я оглядываюсь по сторонам и понимаю, что ни климатическая зона, ни часовой пояс не изменились.
Мы стоим на грунтовой дороге, когда-то давно проложенной тракторами, и успевшей с тех пор зарасти травой по колено. Это деревенская улица. По одну сторону дома, по другую - огороды. Полная тишина, слышно только, как поют
Я восхищаюсь прозорливостью того-что-живет-во-мне. Действительно, здесь нас никто не будет искать. Я на всякий случай прислушиваюсь, но в звуки природы не вторгается ничего похожего на гул недалекой дороги. Видимо, мы в настоящей глуши, и неважно, что до Москвы может быть меньше ста километров. Впрочем, скорее всего, Москва дальше - смог распространяется километров на 150. Я спрашиваю Маринку:
– В каком доме будем жить?
Она показывает пальцем на самый большой, кстати, мы материализовались именно напротив него, и тут же спрашивает:
– Что это?
Этот вопрос можно трактовать по-разному, я выбираю самый простой вариант:
– Деревня.
– Какая деревня?
– Заброшенная. Здесь никто не живет уже несколько лет. Здесь никто не будет нас искать. Здесь мы в полной безопасности.
– А где это?
– Что где?
– Ну где мы находимся?
– Имеешь ввиду, географически?
– Да.
– Не знаю. Похоже на Подмосковье, но не самое близкое. Скорее всего, одна из соседних областей.
– Круто.
– Маринка помолчала.
– А как мы отсюда выберемся?
– Так же, как прибыли.
– Это и есть телепортация?
– Да.
– Странно. А что это было такое серое вокруг, когда мы перемещались?
– Центр вечности.
– Что?
– Центр вечности. Не знаю, что это такое, но оно называется именно так.
– Откуда ты это знаешь?
– Не знаю.
– Круто.
Я подошел к крыльцу выбранного дома, Маринка шла за мной, задумчиво озираясь. Я попытался оторвать руками доски, которыми заколочена входная дверь. Без шансов - заколочено на совесть, без ломика нечего и пытаться. Ну что ж, Борман говорил, надо пользоваться способностями, если это необходимо. Я воспользовался.
Огромные гвозди исчезли. Дверь открылась с оглушительным скрипом. Мы вошли внутрь.
Думаю, этот дом пустовал года три-четыре. Затхлый запах заброшенного жилья, толстый слой пыли на полу. Мебели совсем немного - обеденный стол, двуспальная кровать, шкаф для одежды, сервант для посуды, умывальник. И шкаф, и сервант внутри абсолютно пусты. Электричества нет. Не слишком комфортно, но зато безопасно. Я обратился к Маринке:
– Ты начинай прибираться, а я пройдусь по магазинам.
Маринка не успела удивиться, а я уже телепортировался. Глупо ходить за покупками через центр вечности, но других возможностей сейчас у меня нет.
Вечер.
Весь вечер я покупал нужные вещи. Гору нужных вещей. Мне пришлось телепортироваться четыре раза туда и четыре раза обратно. Не только потому, что такую гору вещей не унести за один раз. Когда приводишь в порядок настолько заброшенный дом, очень трудно быстро определить, что нужно покупать. Все четыре раза я посетил один и тот же рынок. Не знаю, где географически он располагается, я просто не хочу это знать. Похоже на небольшой провинциальный городок, а более подробная информация меня не интересует. То, что я расплачивался наличными, никого не удивляло, набор покупок вызывал некоторое удивление, но не более того. Наверное, меня приняли за молодого бандита, который собрался отметить с подружкой удачное дело.
Мы сидим за столом, и мне хорошо. Маринке тоже хорошо. Я разливаю вино по бокалам, а она вздрагивает, будто внезапно что-то вспомнила и говорит немного смущенно:
– Игорь, моя мама… ты можешь перенести ее сюда?
– Я все могу, - отвечаю я.
– Но давай я сделаю это завтра. Пусть этот вечер принадлежит только нам. Этот вечер действительно принадлежит только нам. И ночь тоже.
* * *
Утро. Я подсознательно ожидаю, что будет кричать петух, но в этой деревне кричать некому. Я оглядываю комнату и вижу три пустые бутылки. Но похмелья нет, видно, вино было настоящим. Маринка уже проснулась. Я тянусь к ней, и мы делаем это еще раз.
Через тысячу восхитительных лет я встаю с кровати. Чистить зубы холодной водой неприятно. А это еще что? Какого черта я купил вчера электробритву? Здесь же нет электричества! Я растерянно озираюсь по сторонам с бритвой в руках, Маринка заливисто хохочет. Я тоже смеюсь.
Мы завтракаем бутербродами с натуральной бужениной, запивая их кока-колой. Идиотское сочетание, но ни кофе, ни чай не приготовить без электричества. Наверняка можно воспользоваться русской печкой, но я не знаю как, и Маринка тоже не знает.
Маринка поднимает левую руку ладонью вперед, и я не сразу соображаю, что это значит. Осознав, я кричу:
– Ты что делаешь?! Тебя же запеленгуют!
Но Маринка уже не пытается воспользоваться телесвязью. Она смущена, она забыла, что это делать нельзя, ее расслабила окружающая обстановка. Она говорит:
– Я хотела позвонить маме, но связь не работает. Естественно, не работает. В такой глуши не бывает сотовых подстанций.
Маринка вопросительно смотрит на меня, и я знаю, о чем она думает. Я говорю: