Ураган соблазнов
Шрифт:
Ноэль в гневе вскочила с дивана.
— И что же? Теперь тебе нужно сесть в тюрьму вместе с мэром, идя на поводу у Григория Сотникова?
— Я не вижу другого способа спасти моего брата.
— Прекрати молоть чушь и плакаться, черт тебя побери! Расскажи всю правду Рику Пулавски, разыграй вместе с ним свою партию!
Эндрю не двинулся с места, он был хмур и подавлен.
— А если Рику не нужна правда? Возможно, Сотников ему платит или и на него есть компромат.
Ноэль потерла пальцами виски,
— Хорошо. У тебя есть основание не доверять Рику Пулавски, но ты можешь обратиться к другим журналистам, пойти на телевидение. Или запиши свой разговор с Пулавски на магнитофон и отнеси запись на телевидение. В зависимости от того, что он скажет, ты сможешь обвинить в шантаже Сотникова. Тебе нужны доказательства того, что тебя хотят использовать. Почему бы не обратиться прямо к мэру, если его это прямо касается? Разве он тебе не захочет помочь?
— Да, но…
— Мэрлин Ван-Бредин дружна с мэром, она может организовать тебе неофициальную встречу. Я могу позвонить ей прямо сейчас.
— Обожди. — Эндрю потянул Ноэль за руку и заставил сесть. — Все не так просто. Все нужно хорошенько обдумать. Но я считаю, что нет другого способа спасти Дугласа, кроме как принять предложение Григория.
— Не согласна. Григорий только человек, он не представляет правительство. Думаю, в российском МИДе не оценят его трюки, и в России достаточно здравомыслящих людей, которые верят в демократию и не позволят спецслужбам сорвать нормализацию отношений с Америкой. Если пресса поднимет шум вокруг судьбы Дугласа, его не посмеют убить или спрятать — сделать то, чего ты боишься.
Эндрю выпрямился, впервые за время их разговора его лицо просветлело, он притянул к себе Ноэль.
— Тебе кто-нибудь говорил, что ты — неутомимая оптимистка?
Ноэль прижалась к Эндрю, положив голову ему на плечо.
— Не хочу с тобой спорить по этому вопросу. Так ты позволишь мне утром позвонить Мэрлин? Она еще дружит с директором десятого канала ТВ… Григорий может работать только в потемках. Свет юпитеров и вид кинокамер загонит его в угол.
Эндрю ласково потрепал ее по волосам.
— Все, что ты говоришь, не решает главной проблемы. Но с тобой мне уже не так страшно…
— Для этого и нужны друзья.
— Значит, мы опять… друзья? — Осторожно, еще не зная, как она прореагирует, Эндрю приспустил халат с ее плеч и поцеловал в шею.
19
Через открытое окно в комнату врывался прохладный ночной воздух. Трели цикад то нарастали, то неожиданно все замолкали. Город отдыхал в предрассветной тишине.
Ноэль все еще не спала, только иногда впадала в дрему, находясь в состоянии прострации между сном и бодрствованием… Где-то вдалеке раздались звуки мандолины, сладкая переливчатая мелодия.
Поздно.
— Карл, — с отчаянием позвала она, картинка перед глазами сузилась до размеров длинного темного туннеля, впереди был свет, она различила его смазанные контуры. — Карл, помогите мне, я боюсь умереть… О, Боже, Дева Мария, Карл, не дайте умереть моему сыну!
Он долго не отвечал, в полумраке светились его темно-карие печальные глаза.
— Мы были бессильны спасти ребенка, Кэтрин. Я готов сделать все для вас, Бог свидетель, но все в руках Всевышнего.
Она сходила с ума от страха и отчаяния, все еще не до конца понимая, какое случилось несчастье. Слезы лились ручьем по ее щекам, было трудно дышать.
— Карл, простите меня, я не переживу потери сына… — Приступ боли снова заставил ее замолчать.
Карл сжал ее руку и гладил, успокаивая, по голове, но боль не становилась от этого менее острой. Сквозь пелену она различила одного из врачей, он подошел к королю и тихо сказал:
— Это был мальчик, ваше величество. Нормально развитый, но роды произошли слишком рано, всего пять месяцев…
— Она еще сможет рожать?
— Не вижу причины, почему бы нет, сэр. Слабость матки всему виной, непроизвольный выкидыш…
"Слабость матки…" — Слова эхом отозвались в голове Каталины, разрывая перепонки усиливающимся колокольным похоронным звоном. Она оказалась слишком слаба, чтобы выносить королевского наследника. От стыда ее прошиб пот, рыдания вырвались из груди.
"Почему ты родил меня такой недоделанной?" — гневно вопрошала она у Всевышнего, но Он не давал ответа.
Боль парализовала ее, но Каталина даже не вскрикнула. Она заслужила эту боль, это — Божья кара!
— Все будет хорошо, — услышала она голос короля, в нем не было злости, только печаль. — Кэтрин, я знаю, как глубоко вы переживаете, но у нас еще будут дети. Теперь мы знаем, что вы не бесплодны, как раньше боялись. Вам нужно поправиться и надеяться на лучшее. — Она все хуже слышала его, голос словно отдалялся все больше.
— Королеве стало хуже! Ради всего святого, не дайте ей умереть!
— Она потеряла слишком много крови, ваше величество, но у нее еще есть силы, она скоро выйдет из кризиса, не беспокойтесь.
Ей хотелось посмотреть на короля, но для этого нужно было открыть глаза, а на веки словно гири навесили, она не могла их приподнять.
— Кэтрин, вы меня слышите? — наклонился к ней король.
— Я слышу вас, мой господин, — с трудом выговорила Каталина.
— Очень хорошо, отдыхайте, Кэтрин, вы скоро поправитесь. Теперь, когда эпидемия закончилась, я планирую переехать в Лондон, выздоравливайте.